27 сентября – Воздвижение: На Воздвиженье птица в отлет двинулась

27 сентября – Воздвижение.

«Кафтан с шубой сдвинулся» (Даль). Первые зазимки. Срубают капусту. «На Воздвижение первая барыня – капуста».

«На Воздвиженье птица в отлет двинулась». А вот «Змея и гад не движется (обмирает)».

И еще вот что у Даля про сей день: «Начало капустникам, капустниц, капустенских вечерок».

То-то радостно-сладостное времечко наступало для сельской молодежи. Страда закончилась, рано вставать не надо – теперь можно и поразвлечься-пополуночничать. Клубов тогда не было, собирались у какой-нибудь вдовы или бобылки. Красны девицы приносили на эти посиделки пироги с молодой капустой своего «печева» (изготовления) – у кого слаще да вкуснее! А парни, кто побогаче да потароватее, одаривали-угощали их пряниками и конфетками из чукинской лавки, а то и из самой Самары. Ни о каких попойках на этих капустниках не могло быть и речи!

28 сентября – Никита-гусепролет.

По Далю, в этот день «Гуси летят в отлет». А еще у Никиты прозвище – репорез. Дошла очередь и до этого овоща. До того, как Екатерина Вторая и Николай Первый внедрили на Руси картофель, репа его роль исполняла. Но и потом в поле ее возами заготавливали. И в глиняной корчажке пареная в печи, она, почитай, каждый вечер была на крестьянском столе.

С чувством сердечного умиления вспоминаю, как, бывало, бабаня по вечерам, достав из погреба картошку, капусту и другие соленья на завтрашний день, подавала мне на печку, иззябшему от зимних игрищ на улице, репку – сочную-сочную, сладкую-сладкую. Она нам, сельской детворе, была заместо теперешних бананов и других забугорных фруктов.

Вот и сентябрь заканчивается. В погребе и на погребице и морковь, и свекла, и редька, и репа, и новая культура в наших местах – сельдерей (листья в сушку или в засол, а клубни в погреб – на зимние салаты).

И виноград (главным образом, «Изабелла» – морозоустойчивый) поспел. Подошли шиповник и боярышник, про рябину уж и не говорю. А хмелевые шишечки! Дрожжи на них воистину благоуханные! А хлебные караваи на таких природных-то дрожжах пузырчатые-пузырчатые выходят.

Древнерусское название октября – грязник. «В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крутит, мутит, ревет, сверху льет и снизу метет».

И вот эта грустная поговорка: «Быстро тает октябрьский день – не привяжешь за плетень».

Если в октябре лист с березы и дуба опадает нечисто – жди суровой зимы.

1 октября – Арина.

Если на Арину журавли полетят, то на Покров (14 октября) надо ждать первого мороза, а если их не видно в этот день – раньше Артемьева дня (2 ноября) не ударить ни одному морозу.

2 октября – Зосима.

Этот пустынник, принявший в IV веке мученическую смерть во Христе, не случайно считается заступником пчел. Он, как и Иоанн Креститель, пребывая в пустыни (удаленной обители), также, главным образом, питался диким медом. А значит, любил и почитал своих кормилиц – самых трудолюбивых и бескорыстных божьих тварей. С этого дня началась «пчелиная девятина». Пчеловоды начинают ставить ульи в омшаник, готовят их к зиме.

Свою не шибко богатую событиями жизнь селяне в старину скрашивали обрядами. Вот и «пчелиная девятина» не обошлась без этого. Даль: «Улья в погреб (ну то бишь омшаник) ставь, праздник меда правь». Угощались и торовато угощали соседей и близких золотисто-пенной медовухой.

3 октября – Астафьев день. Астафьевы ветры.

Приметы астафьевские:

«Если на Астафья туманно, тепло, по проулкам летит паутина – к благоприятной осени и нескорому снегу».

Еще вчера днем сосед-дачник по огороду без «полноценных» брюк расхаживал, ну то бишь в шортах, а нынче так завернуло, что хоть ватные штанищи надевай.

Анатолий Солонецкий, газета «Ставрополь-на-Волге»

Источник