А врачи и медсестры здесь не были замешаны в воровстве никогда

Городская клиническая больница — место общественное. Сюда привозят людей, нуждающихся в медицинской помощи – независимо от того, в каком они состоянии и к какой социальной группе принадлежат. Так было, так есть и так будет. Соответственно, всегда будет и риск потенциальных неприятностей, которые могут происходить от нежелательных пациентов. Возмущаться бессмысленно — надо просто учитывать это, как непогоду или дорожный трафик. И быть готовым, соблюдая полезные правила.

Обо всем этом — наш сегодняшний разговор с начальником охранно-пропускного отдела ТГКБ 5 Александром Михайловичем Леоновым. Который, кстати, работает в своей должности 12 лет и повидал за эти годы множество неприятных ситуаций самого разного рода.

— Александр Михайлович, недавно в связи с очередным конфликтом по поводу якобы пропавших вещей пациентки мы публиковали обращение руководства нашей больницы с рекомендациями по безопасности. Среди прочего в обращении была такая фраза, цитирую: «Имейте в виду, что в больнице находятся на излечении люди из самых разных социальных групп, законодательство (да и возможности больницы) не позволяет содержать нежелательный контингент в отдельной изоляции». В одном из городских пабликов ВКонтакте некая читательница очень возмутилась этой фразой и выдала крайне гневный комментарий, что мы не имеем права делить людей на какие-то социальные группы и контингенты, это «непрофессионально и недопустимо». Давайте поговорим о том, что скрывается за нейтральной формулировкой «нежелательный контингент».

— Это — наш крест… Видимо, женщине повезло ни разу не сталкиваться в жизни с представителями такого «контингента», поэтому она не очень понимает, о ком речь.

Разумеется, в нашей больнице лечат всех и права есть у каждого гражданина, никого не выкинут без медицинской помощи из-за принадлежности к той или иной социальной группе. Но при этом обязанностью врачей помогать всем люди иногда злоупотребляют. Да что там иногда — довольно часто, ведь пациентов у Медгородка многие тысячи.

Если говорить о «нежелательном контингенте», то прежде всего это – граждане, поступающие сюда в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Если есть какая-то травма, если состояние человека вызывает опасение – «скорая» везет его к нам. Ну, например – человек лежит пьяный на улице, у него какая-то царапина и течет кровь. Его сразу везут сюда. Здесь наши врачи его посмотрят, обследуют, окажут необходимую помощь. А вот затем часто возникает проблема: помощь оказана, та самая царапина уже не требует медицинского вмешательства, то есть в стационар его явно класть не нужно, но человек – пьян. И куда его в таком состоянии? Не выставлять же на улицу. В КПЗ полиция его с травмой не возьмет. Работающих вытрезвителей в городе сейчас нет. Остается дожидаться, когда он протрезвеет и сможет уйти самостоятельно. А это время пьяные люди далеко не всегда проводят тихо-спокойно…

И вот за ним наблюдают, он лежит в смотровом кабинете, кабинетов этих не так много, там осматривают и других поступивших пациентов — которым, конечно, это соседство никакой радости не доставляет… Медперсонала не хватает даже по штату, приставлять к каждому пьяному постоянного наблюдателя невозможно. А их таких здесь бывает и по три, и по четыре одновременно… Уследить за ними, удержать на месте — очень трудно. А они, трезвея, могут пойти куда угодно – на этаж, шарить по тумбочкам, по кабинетам..

Бывает, что такого пациента привозит не «скорая помощь», а приводит его же компания. Как правило – тоже в изрядно «подогретом» виде. Это еще хуже: зачастую начинается качание прав, конфликты, скандалы. Всем же всегда кажется, что внимание к их другу недостаточно, что именно его врачи должны спасать в первую очередь, в каком бы тяжелом состоянии ни были другие пациенты. Компании ведут себя агрессивно, мешают работе врачей и медсестер, иногда в прямом смысле слова кидаются на медработников.

— Насколько часто бывают такие ситуации? Пандемия и карантинные меры как-то повлияли?

— Пьяные в приемном отделении хирургического корпуса появляются почти ежедневно. Ковид не повлиял никак — люди не стали пить меньше, в том числе и компаниями.

— Как реагирует служба безопасности и что она в принципе может сделать?

— В каждом корпусе у нас есть оперативный дежурный, следящий за порядком. Но это не охранник, он не может постоянно находиться при каким-то конкретном субъекте, у него много зон ответственности. А реагировать часто надо мгновенно, и ведь не предугадаешь же, что неадеквату взбредет в голову.

Вот одному такому пациенту, пьяному до беспамятства, врач делала рентген, а тот вдруг просыпается – и бьет ее в лицо изо всей силы. Получила сотрясение мозга… Однажды другому врачу прямо на приеме сломали руку. Да много чего было…

Если пациент ведет себя опасно, мы вызываем ГБР. Они дежурят на территории Медгородка, время прибытия после вызова – в среднем пять минут. Другое дело, если конфликт происходит в «красной зоне», в ковид-госпиталях — с доступом туда сложнее. Нашим надо еще переодеться, а полиция туда вообще может не пойти. Дело в том, что у них до сих пор нет четкой обязывающей процедуры в части действий в ковид-госпиталях, хотя вопрос поднимался еще восемь месяцев назад.

Так, недавно на третьем этаже в 810ке один неадекватный гражданин с ножом бросился на врача. Хорошо еще, были неподалеку санитары. А полицейские приехали – и заявили, что в «красную зону» не пойдут. Пока вызывали наших охранников, пока они надевали защитные костюмы, там Бог знает что могло случиться… Вот и получается – наши работники постоянно незащищенные перед агрессией «больных».

Другая часть нежелательного контингента – люди, скажем так, с низкой социальной ответственностью, госпитализированные в стационар в виду какой-то серьезной болезни. Это – отсидевшие уголовники, лица без определенного места жительства, хронические алкоголики и наркоманы. У них всех – букет болезней, их надо лечить. Избежать соседства с такими благополучным пациентам – ну это как повезет. В свое время, до перепрофилирования терапевтического корпуса под ковид, на восьмом этаже в пульмонологии даже специально оборудование установили для быстрого вызова охраны, потому что такие представители там были практически постоянно. Почти все они с подозрением на туберкулез, у всех какие-нибудь хронические болезни легких. И у большинства из них устоявшийся, непоколебимый менталитет – да мне пофиг. Что вы со мной можете сделать?

Они не соблюдают правила больницы, курят где хотят, умудряются выпивать, получая спиртное от дружков-посетителей, подворовывают у соседей еду, деньги, гаджеты. Всё, что может сделать с ними врач – выгнать из больницы за нарушение режима. Ну так через день-два их привезут снова, с очередным обострением! И отказаться от такого пациента будет нельзя, у него налицо все показания к госпитализации.

Желательно таких хотя бы укладывать в отдельные палаты, но такие возможности есть не всегда. И в роддом их привозят… И да, из-за этого там тоже порой пропадают вещи — при том, что в МПЦ посторонних никого и не бывает.

— Но все-таки, как же охрана противодействует? Есть ли какие-то спецсредства?

— Спецсредства у ГБР есть, но используются они крайне редко, только в случае уже непосредственной угрозы жизни персонала и пациентов. В основном, конечно, приходится увещевать, как-то оттеснять от опасных мест, успокаивать, в общем – действовать по ситуации, всемерно стараясь не допустить ущерба людям и имуществу. Но до последнего избегая насилия. В рамках закона мы можем применять спецсредства только для самообороны.

Да, иногда вызываем на помощь полицию. Но там тоже часто задают сакраментальный вопрос – а что мы с ним сделаем? Если человек нуждается в медпомощи. Было однажды, привозили хулигана — он бесится, весь в крови, вокруг него три экипажа ППС – и сделать с ним ничего не могут. В КПЗ его в таком виде нельзя. Помощь он не дает оказать, порывается тут все крушить. Связывать его силком – нарушение закона. И вот как обезвредить, представьте себя на нашем месте?..

Кроме агрессивных, хулиганских действий, есть еще воровство.

Есть посетители, которые заходят на прием или проведать своих родных — и среди них тоже встречаются всякие люди. Вот недавно охрана остановила странновато выглядевшего гражданина, оказалось – стащил пальто, женское. Напялил на себя и попытался улизнуть. А почему? Моральные качества этого гражданина – одно дело, а другое – почему хозяйка этого пальто не удосужилась сдать его в гардероб, а пошла на прием, бросив верхнюю одежду в коридоре? Вот и результат.

Остается только предупреждать в который раз: не оставляйте личные вещи без присмотра. Не берите с собой в больницу ценные вещи! Без золотых украшений, к примеру, вы тут точно обойдетесь, а риск быть обворованным снизится. Понятно, что не всегда получается разумно подготовиться к госпитализации, не всегда рядом родственники, которым можно что-то ценное отдать. Но у нас и в приемном покое можно сдать ценности старшей медсестре под опись, сдать одежду — всё будет сохранено и при выписке получите обратно.

— Кстати, вот очередной скандал на пустом месте вышел из-за того, что родственница не могла найти украшения, оставшиеся от умершей в больнице бабушки и решила, что их украл кто-то из медперсонала. В то время как они лежали на сохранении и медсестра ждала, когда их заберут. Каков порядок сдачи и хранения вещей пациентов?

— Верхняя одежда сдается в гардероб, квитанция на всё выписывается в двух экземплярах, один экземпляр остается с одеждой в камере хранения, другой вклеивается в историю болезни. Если человек при госпитализации не в состоянии самостоятельно все это сдавать, то либо квитанция, либо сами вещи и ценности будут у старшей медсестры отделения, куда он госпитализируется. Вещи – это имеется в виду телефон, часы, украшения, деньги, документы. В случае летального исхода болезни всё это могут получить родственники умершего. Кстати, не всегда и забирают, у нас в сейфе некоторые украшения лежат уже несколько лет. Невостребованная одежда и обувь умершего по истечении определенного срока списывается и уничтожается, ценности остаются на хранении.

Для оперативного решения проблем пациентов в больнице есть сотрудник, к которому следует обращаться, если возникает какая-то конфликтная ситуация. Это будет практичнее, так как все случаи разные и порой требуют «ручного» управления.

Менеджер по работе с пациентами:

+7 8482 79-09-05

Напомню, кстати, что при поступлении в стационар пациент подписывает бумагу, что ознакомлен с правилами больницы и согласен с ними. Так вот там черным по белому предупреждение, что за вещи, находящиеся на руках у пациента, больница ответственности нести не может. Это общественное место, где бывает кто угодно!

Но даже подписав, пациент потом берет в палату, например, ноутбук, потому что лежать, понятно, скучно; а потом оставляет его без присмотра – и неожиданно обнаруживает, что ноутбук пропал… Да, конечно, мы будем искать, примем все меры. И мы, и полиция. Но надо же понимать, что этого просто не случилось бы, если б пациент следил за своими вещами и понимал, что медперсонал ему не прислуга и не охрана!

— А как быть, если все-таки что-то пропало?

— Если вы пациент нашей больницы и у вас что-то пропало – немедленно обращайтесь в отдел охраны, телефоны есть в каждом отделении, на каждом этаже. Звоните сразу же и в дежурную часть полиции, пусть принимают заявление и открывают дело. Мы, охрана больницы, будем смотреть камеры, опрашивать соседей, сопоставлять… Но – в наши обязанности не входит следствие по розыску пропавших вещей, имейте в виду. Юридически мы не должны этим заниматься. Хотя помочь – поможем.

Многое удается установить с помощью записей видеонаблюдения. Так, недавно был случай, когда у женщины пропал пакет с ценными вещами. Запись на камере показала, как она оставляет пакет на стуле в вестибюле, через какое-то время рядом проходит другая женщина с несколькими пакетами, ставит их рядом – а потом забирает все, включая чужой. Так и удалось вычислить след. Но безалаберность как причина инцидента – тоже налицо.

Каждый должен следить за своими вещами сам. Принес ценное – ну не забывай хотя бы, не оставляй без присмотра! Мы физически не можем уследить за каждой вещью каждого пациента.

И еще настоятельно рекомендую: если что-то пропало – решайте вопрос сразу на месте, а не потом. Ведь это продуктивнее, в конце концов, если вы действительно хотите вернуть свои вещи. Еще ни разу не было такого, чтоб мы от кого-то отмахнулись, если к нам обратились с жалобой на пропажу.

Не понимаю, почему некоторые, если у них что-то случилось, ничего не предпринимают, а предпочитают через некоторое время поднять хайп в соцсетях. Разбирайтесь сразу, по горячим следам!

— В соцсетях многие комментаторы без всяких доказательств и ответственности за свои слова заявляют, что это медработники и воруют…

— Я работаю здесь 12 лет. Да, случалось, что ловили на воровстве и санитаров. Потому что мало желающих идти на такую работу, набирают их на общих основаниях. Но все равно это очень единичные случаи. А врачи и медсестры на моем веку здесь не были замешаны в воровстве никогда.

Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Самарской области «Тольяттинская городская клиническая больница № 5» ГБУЗ СО «ТГКБ №5«

Источник