Актриса Ольга Самарцева многие годы верна «Колесу» Глеба Дроздова и считает себя ответственной за судьбу театра

В театре «Колесо» новая работа – спектакль «Васса Железнова» по пьесе Максима Горького. Главную роль в постановке исполняет заслуженная артистка России, народная артистка Самарской области Ольга Самарцева. Накануне премьеры корреспондент «Площади СВОБОДЫ» встретился с ней, чтобы поговорить о жизни в театре и вне его.

– Ольга Ивановна, мне почему-то запомнилась давняя пресс-конференция, на которой была представлена и ваша очередная роль… Родины. Получается, что после не таких уж интересных для вас работ образ Вассы Железновой в новой постановке театра – это то, что наконец сбылось?

– Последняя работа, которая была мне дорога и сильно запала в душу, это, конечно, «Визит дамы» в постановке Владимира Хрущева. И еще «Доходное место». Я люблю эту работу. Потом была Сталь. Вообще-то она называлась Советская Власть.

– Советская власть – это вам не Фелисата Кукушкина…

– Вот именно. Но благодаря моему патриотическому воспитанию я смогла процитировать в этом образе все цитаты Ленина и других политических деятелей. Мало того, я в свое время вела всякие площадные мероприятия, комментировала майские и ноябрьские демонстрации. Поэтому звуковой потенциал донесения подобного репертуара во мне существует.

– Что ж, это было убедительно.

– А главное, современно. Ведь первый мой монолог из того набора цитат удивительно актуален. В нем – обо всем, что творится сейчас в стране.

– И разрыв между Сталью и Вассой огромен во всех смыслах…

– Роль Вассы я ждала. Ждала два года. Спектакль должен был выйти в конце прошлого сезона. Но в связи с пандемией планы изменились. Честно вам скажу, я уже не очень радуюсь этой роли.

– Накопилась усталость от ожидания?

– От всего. Вот недавно меня спросили, бывало ли, чтобы я не помнила своей роли. Был у меня такой случай в жизни. Я репетировала Гертруду в «Гамлете». И случилась Чернобыльская авария. Спросите меня, сыграла ли я Гертруду, – я не вспомню. Хотя известие о Чернобыле мы получили на сцене, как раз когда шла репетиция «Гамлета». Вот так же у меня сейчас с Вассой. Все было давно готово к премьере. И у меня в то время уже был какой-то свой внутренний комок, свой стержень. А тут я расслабилась.

– Серьезно?

– Правда.

– А говорят у артистов так не бывает.

– Иногда бывает. Слава богу, я вот вчера после пандемии первый раз выходила на сцену, и зрительный зал принимал нас овациями. И мне было радостно. Это значит, что в театр пришел зритель, который нас любит. Это главное. Потому что мы-то работаем для зрителей. Не для удовлетворения личного «я».

А личностей мало

– В театральный-то вуз будущий артист идет как раз чтобы раскрыть собственное «я».

– Сейчас даже в этом смысле совсем другой контингент.

– Не понаслышке знаете?

– Слава богу, сейчас открылась консерватория, и я вновь преподаю на вокальном отделении. Но я готовлю молодых людей и в театральные вузы, и у меня много учеников. Есть среди них ведущие актеры России, артисты в хороших театрах. И девочки мои сейчас учатся в Москве, в Ярославле, в Воронеже. Но у нынешних абитуриентов совсем другое отношение к искусству. Они сразу хотят стать звездами. Когда учились мы, слово «театр» было весомым. Театр действительно воспитывал и держал гражданскую позицию. Сейчас есть потребительское отношение молодых артистов к театру, а у режиссеров – к репертуару. Мне понравилось интервью с Римасом Туминосом, в котором он сказал, что нынче режиссер больше утверждает свое собственное я. А ему бы лучше почитать материал от автора, которого он собирается ставить. Потому что нужно выражать автора, а не собственное «я», как это делают наши молодые режиссеры типа Серебренникова. Хотя именно к Кириллу Серебренникову я отношусь хорошо. Он личность. Вот личностей в театре мало.

– Студент консерватории наверняка более благодатный материал для мастера?

– Благодатный. На академическое пение идут люди небездарные. Они знают, куда идут.

– А вы в свое время знали, куда шли?

– Как же я не знала! Я готовилась к этому. У меня была такая творческая семья. У нас все пели, стихи читали, домашние концерты бывали. Мама у меня очень талантливая. А я занималась художественной гимнастикой, и у меня был выбор – спорт или театр. Попала в театр.

– Попала?

– Да, попала. То есть меня пригласили. Пришли в класс и позвали в телевизионный театр. А потом мне предложили вести телепередачу для пионеров «Орлята». А Таня Веденеева – мы с ней учились в одной школе – вела программу «Ровесник». И когда она уехала учиться в Москву, «Ровесник» вела уже я до окончания десятого класса. Так что у меня и не было другого выбора. Я должна была пойти в театральное училище.

Такая же, как я

– Вернемся к премьере октября, Ольга Ивановна. Мне очень интересно, как определяется жанр в этой постановке и какая она для вас, ваша Васса.

– Такая же, как я.

– То есть?

– Женщина, которая ответственна за свою семью. Она делает для нее все. У меня вчера как раз был разговор о семейной жизни, и я говорила о том, почему сегодня так много несчастливых семей.

– Почему же?

– Потому что люди потеряли ответственность. Особенно мужчины. Если ты делаешь свой выбор, ты должен – хотя я не люблю этого слова, но все-таки уже должен – сделать все для того, чтобы твоя семья была счастливой и обеспеченной. Потому что брак – это работа. И эту работу должны вести двое. Но, конечно, больше мужчина. А когда такой ответственности у мужчины нет, что остается делать женщине Вассе Железновой? Тащить на себе всю семью и быть ответственной за всех своих. И делать для этого все, даже идти на преступление. Ведь, собственно говоря, Васса – убийца. Она и умирает потому, что не может этого пережить. Это даже не драма, это трагедия. Еще и режиссер так трагически выстраивает все судьбы в спектакле.

– Кто поставил спектакль?

– Профессор школы-студии МХАТ Михаил Дмитриевич Макеев. Он очень много ставит. И часто ставит новаторские, необычные спектакли.

– Что после Вассы дальше, Ольга Ивановна?

– Я не знаю, что будет дальше.

– А чего вам хочется?

– Внуков хочется. Когда у меня появится внук, я уйду со сцены.

– Ну, это, наверное, ветреное обещание.

– Может быть, и ветреное…

– Вы сильная женщина?

– Очень. Я – Васса Железнова.

Человек «яснонающий»

– Смотрите ли вы другие театры? Есть ли среди них те, что интересны актрисе Ольге Самарцевой?

– Есть такие театры, но я их называть не стану, потому что это не очень этично: я же работаю в жюри «Самарской музы». Вижу, что многие театры угасают, но есть и такие, куда, если бы меня позвали, я бы поехала. Но когда Глеб Борисович Дроздов умирал, он взял меня за руку и сказал: «Сохрани театр». Вот это я делаю после его смерти и держусь до последнего. Сколько хватит сил еще, столько я буду держать этот театр.

– Вам по жизни легко сказать «нет», сразу принять какое-то важное решение или вы долго мучаетесь сомнениями?

– Нет, меня ничего не мучает. Потому что я не ясновидящий, я – «яснознающий».

– Какой термин классный!

– Такая я каркалка. Что накаркаю, то и будет.

– Тогда надо накаркать что-нибудь хорошее после Вассы.

– Очень опасно. Не хочу. Надо, как сказал один психолог, найти свою волну. Найдешь – ложись в нее и потихонечку плыви.

– На вас это не похоже. Не ваш заплыв…

– Нет, у меня сейчас такой возраст, когда и я хочу потихонечку плыть.

– Волну поймали, значит?

– Я во время пандемии подумала: Сталин-то какой был умница. В 55 лет при нем женщина уходила на пенсию и занималась семьей, вела хозяйство. Только те, у кого была такая энергия, как у меня, еще шли работать. А в основном женщина принадлежала семье.

– Какая вы не в свете софитов, Ольга Ивановна?

– Я – дева, коза и плакучая ива. И этим все сказано.

– Не все…

– Коза рогатая и бодатая – донская казачка. Ива плакучая – сентиментальная.

– Такое сложное сочетание железного стержня и ивы плакучей?

– Да. Так и есть. Ко мне идут люди, в жилетку плачутся. И я всех выслушиваю, жалею, подсказываю.

– Проржавеет же стержень от чужих слез?

– На всех меня хватает, слава богу.

– А какие у вас взаимоотношения с зеркалом?

– Подхожу к зеркалу и говорю: «Боже мой, какая ж ты красавица! Все люди как люди, а я – богиня!..» А если всерьез, стараюсь держать себя в форме. И не могу иначе. Знаю, что меня люди на улице узнают. И если я куда-нибудь вышла ненакрашенная и в платочке, меня сразу спрашивают: «Не заболели ли, Ольга Ивановна?»

– Жесткая профессия у вас.

– Да. Мама моя говорила: иди, найди свое лицо, не дай бог кто-нибудь зайдет, увидит.

– А сколько главных любовей у женщины «с лицом»?

– Театр и дочь. Мне вот недавно задавали вопрос, почему я замуж второй раз не вышла. А потому что не хотела, чтоб мою дочь кто-нибудь обидел. Я всю свою жизнь посвятила ей. И отдала все, что я могла. И «любовей» у меня не было. Ну, такая я. Дева. Я Омара Хайама часто цитирую: уж лучше быть одной, чем рядом с кем попало.

– Моя любимая цитата. Неожиданных вам встреч, хороших предложений и удачной премьеры!

Наталья Харитонова, газета «Площадь СВОБОДЫ», mail-ps@mail.ru
Оригинал статьи опубликован в газете «Площадь СВОБОДЫ»

Источник