Богиня справилась

Аншлаг во времена постпандемии – мечта любого режиссера. И режиссер-постановщик нового спектакля Юрий Раменсков в этих мечтах не исключение.

Предваряя премьеру, он взял слово первым, чтобы поблагодарить зрителя за аншлаговый интерес к новой постановке МДТ. Но что это были за зрители, сказать нужно особо. Мне, как, думаю, и Раменскому, пришлось увидеть редкое театральное чудо.

Не то, которое описано в драматургической основе спектакля про бумеранг, а то, что изредка случается в разных театрах и выглядит сегодня как фееричная версия сбывшегося актерского счастья. Реалистичная до неприличия: зал искренне и бурно взрывался овациями, счастливыми улыбками отвечая едва ли не на каждое слово драматурга Валерия Алферова в анонсе спектакля. Зритель как по команде скандировал слова благодарности после финального занавеса и без устали дарил «браво» на поклонах. И дело тут точно не в землячестве. Земляки на разных сценах нередко чего-то представляли, но не каждый удостаивался оваций.

Да, Валерий и правда из тольяттинских пенатов. Но поиграв в угадайку, я решила, что автор, наверное, и правда умеет так дружить, что его премьера превратилась, по сути, в вечер встречи выпускников. К нему на спектакль пришли не только коллеги и все ближайшие родственники со своими семьями, но даже любимые одноклассники. Хотя выпускной уж точно был не в прошлом и даже не в позапрошлом году. Закон бумеранга, знаете ли: к плохому пацану другие пацаны на праздник спустя десятилетия вряд ли придут. Да и к неуживчивому руководителю испытательного центра по лифтам сослуживцы с цветами не подтянутся. Так или иначе, Валерий Алферов царил в этот день на сцене. И точно купался в зрительской любви этого конкретного зала в этот конкретный вечер.

Богиня

Главная роль медицинской сестры Андреевны досталась народной артистке России Наталье Дроздовой, которую автор после финального занавеса почтительно и любовно именовал богиней.

Богиня весь спектакль спасала пьесу как могла. И спасла-таки, пробиваясь сквозь пафос банального авторского монолога, наполненного очень высоким духовным содержанием, но лишенного литературного мастерства. Причастные и деепричастные радости начинающего автора легко нанизывались на банальные премудрости и демонстрировали, прямо скажем, не высший класс драматургии. Но Наталья Дроздова справилась и с этим. Она смогла упростить, оживить и вытянуть текст, во спасение обреченный хотя бы на хорошую редактуру, которой, увы, не случилось.

Андреевна – практически мать Тереза, как сказал о ней доктор Максим, спасала высокодуховными монологами раненого в Чечне бойца от Владимира Хохлова. И конечно спасла. Уж не знаю, смогла бы совершить такой актерский подвиг какая-нибудь другая сестричка в госпитале на улице Чайкиной…

Дива

Можно спорить или не спорить о неожиданном и, мне кажется, грубом сопряжении двух музыкальных линий спектакля – русской этнике от Александры Одинцовой и песням Владимира Семеновича Высоцкого. Но они, очевидно, ломают ткань спектакля, неуместно пересекаясь в одних и тех же сценах. Я бы от Высоцкого отказалась. И не потому, что давно и прилюдно признаюсь в любви солистке Тольяттинской филармонии, проникновенной, великолепной русской певунье Александре Одинцовой, а потому, что ее песенный материал в этой истории, мне кажется, собственно и дописывает пьесу, и строит сам спектакль.

Постановщик Юрий Раменсков почувствовал, что игры в перемещение во времени – рулетка, в которой можно выиграть разве что с чем-то особенным. Например, с такими удивительными, достающими до души Сашиными песнями. Ах, как она хороша – эта настоящая русская песня! Как она говорит и договаривает за драматурга, который решил взбодрить нас светом, напомнив зрителям закон доброго, хорошего и очень справедливого бумеранга.

Дед в непогоду

Режиссер Юрий Раменсков звания бога от автора не получил, хотя и превратил сюжет из малопрофессионального очерка в двухактный спектакль, на котором неожиданно случился самый что ни на есть успех.

Дед Серафим от Александра Матянина на глазах у нас делал разные непогоды, стуча в железяку над своей могилой. Замечательно вписавшийся в деревенскую историю второго акта характерный артист Андрей Лактюхов весело адаптировал под новую жизнь банальные наборы народных присказок. А блестящий, по слухам, хирург Максим Платонов от Александра Сандирякова вернулся к своим служебным обязанностям во время сотворенной любимым дедушкой непогоды. И даже спас мальчика, которого спустя годы ему по воле автора пришлось усыновить.

А очень странные раненые (простите меня, люди добрые) весь спектакль забавно крутили разными конечностями, наверное погружая зрителя в переживания по поводу ранений на двух войнах сразу.

А в общем, все было бы хорошо, если бы одна из сцен вдруг не заставила подумать о славной медицине со знаком вопроса: не страшилка ли пришла в МДТ вместе с доктором, который в первом акте нервно уговаривает хирурга Максима Платонова остаться, потому что он сам он боится оперировать мальчугана. Правда, во втором этот доктор превращается в тракториста, и это немного обнадеживает. Не берусь судить о медицинской части этого вопроса, но к доктору от Владимира Штиля лично я бы пойти не решилась. Уж простите, доктор. Мне, как и маме больного мальчика, актрисе Екатерине Серебряковой, хирургия Платонова-Сандирякова кажется более убедительной.

Спектакль случился. С настроением. С философией добра. С хорошими актерскими именами: Владимир Хохлов и Вячеслав Смильский, Екатерина Бутко и славная маленькая дочка Екатерины Серебряковой вместе со своей мамой, Александр Матянин и Андрей Лактюхов.

Спектакль нашел своего зрителя. И значит, будет жить долго и, возможно, счастливо.

Читайте также Ответ журналисту на статью о спектакле!!!

Марта Тонова, «Площадь СВОБОДЫ», mail-ps@mail.ru
Оригинал статьи опубликован в газете «Площадь СВОБОДЫ»

Источник