Хотя со времени создания романа прошло почти 70 лет, однако до сих пор литературный голос Сэлинджера остается молодым.
Если кто-то звал кого-то
Сквозь густую рожь,
И кого-то обнял кто-то,
Что с него возьмешь?
И какая нам забота,
Если у межи
Целовался с кем-то кто-то
Вечером во ржи!..
Фрагменты стихотворения принадлежат известному шотландскому поэту Роберту Бернсу. Строчка, давшая название сэлинджеровскому произведению, прозвучала в разговоре Холдена, главного героя романа, и его сестры Фиби.
— Если ты ловил кого-то вечером во ржи…, — говорит Холден, немного изменяя оригинал. — Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть.
В центре романа — Америка начала 50-х годов и неизменно актуальная для каждого поколения людей проблема — вступление в жизнь молодого человека. Герой Сэлинджера — 17-летний юноша по имени Холден, испытывает острый нравственный кризис, когда столкновение с окружающими оказывается невыносимым.
В отличие от традиционных биографий героев романов, того же Дэвида Копперфильда Чарльза Диккенса, рассказчик Сэлинджера Холден Колфилд не занимается ретроспективными спекуляциями, а вместо этого берет на себя ответственность за себя и свою историю. Он отстаивает те воспоминания, в которых точка зрения автора гораздо важнее, чем события, которые он помнит.
Холден мечтает о встрече с настоящим писателем: «А увлекают меня такие книжки, что как их дочитаешь до конца — так сразу подумаешь: хорошо бы, если бы этот писатель стал твоим лучшим другом, и чтоб с ним можно было поговорить по телефону, когда захочешь».
Сэлинджер выбирает форму романа-исповеди, самую экспрессивную из возможных романных форм. От имени Холдена он в весьма откровенной форме рассказывает об обострённом восприятии американской действительности, о неприятии общих канонов и морали современного общества.
Находясь на излечении в санатории для нервных больных, Холден рассказывает о том, что с ним произошло около года тому назад, когда ему было шестнадцать лет.
Во-первых, после многих напоминаний и предупреждений Холдена исключают за неуспеваемость из Пэнси, привилегированной школы, — ему предстоит нерадостный путь домой, в Нью-Йорк.
Во-вторых, Холден оскандалился и как капитан школьной фехтовальной команды: по рассеянности он оставил в метро спортивное снаряжение своих товарищей, и целой команде ни с чем пришлось возвращаться в школу, поскольку ее сняли с соревнований.
В-третьих, Холден сам дает всякие основания для сложных взаимоотношений с товарищами. Он очень стеснителен, обидчив, нелюбезен, зачастую бывает просто груб, старается придерживаться насмешливого, покровительственного тона в разговоре с товарищами.
Однако подростка больше всего угнетают не эти личные обстоятельства, а царящий в американском обществе дух всеобщего обмана и недоверия между людьми. Его возмущает отсутствие самой элементарной человечности. Кругом обман и лицемерие, «липа», как говорит Холден.
Врут в привилегированной школе в Пэнси, заявляя, что в ней «с 1888 года выковывают смелых и благородных юношей», на самом деле воспитывая самовлюбленных эгоистов и циников, убежденных в своем превосходстве над окружающими.
Врет учитель Спенсер, уверяя Холдена, что жизнь — равная для всех «игра».
— Хороша игра!.. А если попасть на другую сторону, где одни мазилы,- какая уж тут игра? — размышляет Холден.
Для него спортивные игры, которыми так увлекаются в школах, становятся символом разделения общества на сильных и слабых «игроков». Средоточием самой страшной «липы» юноша считает кино, представляющее собой утешительные иллюзии для «мазил».
Холден тяжело страдает от безысходности, обреченности всех его попыток построить свою жизнь на справедливости и искренности человеческих отношений, от невозможности сделать ее осмысленной и содержательной. Больше всего на свете Холден боится стать таким, как все взрослые, приспособиться к окружающей лжи, поэтому он и восстает против «показухи».
К сожалению, Холдена никто не способен понять, и взрослые находят самый простой способ избавиться от него: отправить на лечение в санаторий для нервных больных. Но если кого и надо лечить, то тех людей, которые окружают Холдена, то общество, которое погрязло в обмане и лицемерии.
Но что верно в отношении Холдена, так это его чувство красоты повседневной жизни. Он не восхищается этой красотой, но неизменно замечает ее, будь то в своем брате, пишущем стихи на своей бейсбольной перчатке, или в том, как сестра катается на карусели в Центральном парке в середине зимы.
Случайные встречи с попутчицей в поезде, с монахинями, беседы с Фиби убеждают Холдена в шаткости позиции «тотального нигилизма». Он становится терпимее и рассудительнее, в людях начинает обнаруживать и ценить приветливость, радушие и воспитанность. Холден учится понимать жизнь, и его бунт приобретает логическое завершение: вместо бегства на Запад Холден и Фиби остаются в Нью-Йорке, ибо теперь Холден уверен, что бежать всегда легче, чем остаться и отстаивать свои гуманистические идеалы. Он еще не знает, какая личность выйдет из него, но уже твердо убежден, что «человек один не может» жить.
Сэлинджер изо всех сил пытался смириться с миром 1940-х годов, которые он пережил, будучи солдатом. Он служил в контрразведывательном корпусе в 4-й пехотной дивизии на протяжении всей Второй мировой войны и остался в Германии после капитуляции, когда проходила денацификация страны. Нацистские лагеря смерти тогда произвели неизгладимое впечатление на Сэлинджера и он запомнил то, что там увидел на всю оставшуюся жизнь. Его дочь Маргарет вспоминала, как он говорил ей: «Ты никогда не перестанешь чувствовать запах горящей плоти своим носом, независимо от того, как долго ты живешь».
Поэтому Сэлинджер острее переживал за молодое поколение США, чем люди, войну не прошедшие. В романе он делает печальный вывод: подростки находятся на краю обрыва, с одной стороны которого жизнь по законам справедливости и добра, а с другой — пропасть лицемерия и зла. По мнению писателя, жить в атмосфере лицемерия, самодовольства, безнравственности нельзя, нельзя быть равнодушным.
…Известно, что в США роман запрещали из-за наличия грубой речи, а также изображения различных подростковых страхов, среди которых — страх перед сексуальностью. Но именно герой Сэлинджера — один из тех немногих людей, которые не дали целому поколению американцев упасть в пропасть безнравственности. Он — своеобразный символ чистоты и искренности для многих выпускников школ и колледжей.
И пусть сейчас творчество Сэлинджера не так популярно, как когда-то, однако оно оказало существенное влияние на мировую культуру второй половины XX века. С течением времени это влияние становится лишь более заметно, доминируя над современными американскими мемуарами. Яркий тому пример — «Колокольчик» Сильвии Плат, «Остановившееся время» Фрэнка Конроя, «Жизнь этого мальчика» Тобиаса Вольфа.
Читайте по теме: 1 января 1950 года американцы планировали уничтожить Россию
Подготовила Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Библиотеки Тольятти» e-mail: rossinskiye@gmail.com
Читайте также
Последние новости
2016-2024 © Все права защищены.
Любое копирование и использование материалов сайта разрешается лишь при использовании активной гиперссылки на источник - nepoleno.ru
|