Где место в доме для русской женщины

В сакральном для русского человека (вообще-то для любого человека, но тут мы именно о нем) пространстве — доме — у всего и всех было определенное место. Устройство жилья отражало для наших предков картину мира и социального порядка, поэтому особенно строго регламентировали положение женской половины.

Добрая жена дом стережет, а плохая — рукавами растрясет

Мужчина традиционно вступал в противоборство с внешними силами, сфера его деятельности простиралась за пределы жилища. Позади, за стенами, оставалась женщина. В ее обязанности входило поддерживать дом в состоянии, которое обеспечило бы восстановление сил супруга.

Но согласно еще Ветхозаветным представлениям, женщина — сосуд греха, источник зла, слабости для противоположного пола, эта идея была воспринята разными древними авторами и всячески пропагандировалась. Отсюда возникла необходимость в рамках дома ограничить пагубное женское влияние и отвести женщине определенное пространство.

«Адам первозданный покорился женщине и из рая изгнан был. Самсон, превзойдя всех силою и всех врагов одолел, после женщиной был предан иноплеменника. И Соломон постиг глубину премудрости, а, повинуясь женщине, идолам поклонился.» Печерский патерик.

Наиболее обеспеченные семьи, в том числе царская, располагали женщин в отдельные теремы, где те вели замкнутую жизнь. В избе же таким местом стал бабий кут, печной угол. Пространство вдоль пирожного бруса отделялось занавеской или (реже) деревянной перегородкой. Там хранилась различная домашняя утварь, ставились жернова. Мужчине за печной столб ходу не было, это было только женское пространство. В фольклоре оно неразрывно связано с образом невесты, которая, покидая бабий угол, оставляла навсегда отеческую семью.

«Не велел сударь батюшка
Далеко мне расхаживать
Широко мне разглядывать
Мне отвел только батюшка
Он единую поволочку —
От печи только до — кути«

Также это было единственное место женского уединения: «не плачет за столом, наплачется за столбом». Околопечное пространство в целом тоже считалось женским. В этом переплетались языческая память о богине-хранительнице очага Весте и Новозаветные представления о женщине-матери, приносящей жизнь (переход муки в хлеб, особо почитаемый и мифологизированный всеми почти народами, отождествляли с зарождением).

Дом хозяйку ждет, а хозяйка хозяина

Жилище было отражением социальных иерархий, и их воспроизведение в рамках домашнего быта поддерживало крепость порядков. Подчиненное положение женщины подчеркивалось и закреплялось определением ее места в доме.

Самым значительным в избе был красный угол, в котором располагались образа. Все в доме было сориентировано по отношению к нему. Там происходила трапеза и совершались религиозные обряды. На этом месте, под иконами, сидеть мог лишь глава дома.

Уже на свадьбе происходило разделение позиций: жених и невеста пусть и находились во главе стола, девушка всегда была ближе к дверям.

В дальнейшей семейной жизни во многих крестьянских домах женщины и вовсе не садились за стол с мужем, только подавали еду, а сами доедали то, что останется. В богатых семьях ели каждый на своей половине.

Не та хозяйка, которая говорит, а та, которая щи варит

К постоянному труду, рукодельному, ткацкому или кулинарному, призывает всех женщин «Домострой». И крестьянки, и царицы должны были или выполнять дневные работы, или следить за их осуществлением. К ним следовало приступать с молитвой, а во время них либо вести благочестивую беседу, либо молчать. В ином случае женские разговоры могли привести к греховным помыслам и склонить к богопротивным делам. Безделье возбранялось по той же причине, жена не должна была накликать на дом беду своим неправедным поведением.

«Начнется слово праздное или хульное, или с роптанием, или смехи, или кощуны, или скверные и блудные речи — от такого дела и от таковыя беседы Божия милость отступит, ангили отидут». «Домострой»

Сфера женских занятий также определила планирование жилища. Так, наиболее удачным расположением печи считался угол, находившийся справа от входа. Избу с печью по левую сторону женщины называли «непряхой», т.к. она мешала прясть у окна.

Эта лицевая лавка, расположенная ближе к естественному источнику света, была женской. Сидеть на ней мужчине считалось постыдным. Положение под окном связано с брачными мотивами, девушки у окна высматривают женихов, поэтому «сидеть под окном» значит «уподобиться женщине», а в свадебных песнях — «быть невестой».

В купеческих семьях, где не было предусмотрено отдельного терема, под женскую половину отводили верхний, более светлый этаж, также по соображениям удобства труда.

Много еще ритуалов было связано с интимной жизнью русских супругов, но мы пока углубляемся в эту тему.