Главный врач Тольяттинского наркодиспансера Сергей Михайлов: «Просто так человек не пьет»

Главный врач Тольяттинского наркодиспансера Сергей Михайлов не верит, что русские — самая пьющая нация.

Позади череда праздничных новогодних застолий. Но алкоголик не отмечает в календаре пи праздники, ни будни. Он пьет. Он болен. Можно ли вернуть его к нормальной жизни? Об этом наш разговор после праздничков с главным врачом Тольяттинского наркодиспансера Сергеем Михайловым.

Трезвая Россия?

— Сергей Владимирович, есть мнение, что россияне стали пить меньше…

— Да. Это на самом деле так.

— И с этим солидарна тольяттинская статистика?

— И тольяттинская статистика в том числе. Мне кажется, что все эти разговоры о том, что в России много пьют, что в России все плохо, ведут те люди, которые на самом деле хотят нашу страну разрушить. Все эти вещи — извне.

— И есть объективные показатели, доказывающие, что россияне по алкошкале вовсе не впереди планеты всей?

— Есть, конечно. Вот самые свежие. Если в Тольятти в 2016 году синдром зависимости от алкоголя зарегистрирован у 5968 больных, то в 2017 году этот показатель уменьшился до 5515. Если год назад отмечено 2550 пагубного употребления алкоголя с вредными последствиями для здоровья, то в 2016-м — 911.

— И вам, как врачу, очевидно, что молодежь перестала пить?

— Никто не говорит, что никто не пьет. Но молодые люди стремятся к здоровому образу жизни. Что далеко ходить? У нас было 500 коек, сейчас 220. Есть видимое сокращение.

Доступность и дозволенность

— Сергей Владимирович, можно сказать, что алкоголь — это наркотик?

— Если говорить о химической структуре, то алкоголь — это не наркотик, а психоактивное вещество. То есть вещество, которое изменяет сознание и вызывает зависимость. Сначала психическую, потом физическую.

— Но после обильного народного застолья не каждый приходит к алкоголизму. Что способствует тому, что возникает зависимость? В каком возрасте легче развивается тяга к спиртному?

— Возраст алкозависимых сейчас молодеет. У нас на учете есть дети, подростки с пагубным употреблением алкоголя.

— Сколько им лет?

— У нас зарегистрирован пациент в возрасте тринадцати лет. Но общая тенденция гораздо более благополучна. Она более благополучна, чем двадцать лет назад.

— Значит, вам скоро нечего будет делать?

— Я бы так не сказал. Статистика показывает, что из ста человек у десяти все равно есть предрасположенность к возникновению каких бы то ни было зависимостей.

Недолюбовь

— Вот вы говорите о предрасположенности десятка человек из ста. Но мое личное мнение, что алкоголизм — болезнь недолюбленных, недопонятых людей. Вы со мной согласны?

— Любая зависимость — алкогольная ли, наркотическая ли — должна быть на чем-то основана. То есть человек родился, у него все хорошо, все замечательно. Я не говорю о материальном достатке. Я говорю о том внутреннем состоянии, когда человек находит удовлетворение в самой жизни, в своих поступках, в любви близких, в общении, еще в чем-то. Ведь кто такой наркоман? Это человек, который недополучил любовь или понимание, заботу со стороны семьи. Он идет искать все это на стороне и не находит этого. Зато он находит вещество, с помощью которого ему кажется, что все вокруг его любят и к нему хорошо относятся.

— Да, любовь в аптеке не продается… Сергей Владимирович, к алкоголизму чаще приходят люди из социально необеспеченных слоев, которые пьют бормотуху или одеколон, или спиться можно с хеннесси и с мартини?

— Человек идет пить не потому, что он хочет напиться, нет. Его толкает какая-то ситуация. Что-то где-то он наверняка недополучил. Он чувствует себя отвергнутым, недолюбленным, и он пытаться найти то, чего ему не хватает в каких-то заменителях. Разницы в том, какой алкоголь человек употребляет, просто нет. «Вот я же пил дорогой коньяк…» Ну и что, что дорогой? Это просто марка, пускай она раскручена, пускай это бренд. Суть алкогольного опьянения не меняется оттого, что человек пьет.

— Как долго от первых шагов к водке до алкоголизма?

— Болезнь развивается. Алкоголизм — это не аппендицит, это не флюс, это не острый воспалительный процесс, это процесс очень длительный. Основная масса людей, которая употребляет алкоголь, не станет алкоголиками, потому что он не несет для них психологической нагрузки. Наверное, такая зависимость в какой-то степени есть у многих. Да, у них есть приятное ощущение ожидания праздника, когда и поговорить, и выпить. Предощущение праздника — это…

— Приятный контраст по отношению к будням?

— Ну да… может быть. Но люди могут выпивать на протяжении десятков лет и у них не будет алкогольной зависимости. Дело в дозе и системе. Если заставить человека пить каждый день определенное количество алкоголя, скорее всего, алкоголизм разовьется. Считается, что при употреблении наркотиков в ста процентах случаев возникает зависимость. По своему действию на организм наркотические вещества более сильные, чем алкоголь, и к ним привыкание возникает очень быстро. Если к героину зависимость возникала после 3-6 месяцев употребления, то к синтетическим наркотикам зависимость возникает чуть ли не после первого раза. Хотя описаны случаи, когда к героину привыкание было уже и со второй инъекции. А есть описанные случаи, когда человеку насильно кололи наркотические вещества, но у него не возникало заболевания. То есть психологический аспект возникновения болезни в этом случае самый главный.

— А человек с нормальным интеллектом понимает, что с ним происходит?

— Если у человека есть болезнь, то каким бы айкью он ни обладал, у него возникает алкогольная деградация личности, во-первых, а во-вторых, он начинает себя обманывать.

— Мол, я-то не сопьюсь, я еще ничего себе трезвенник?

— Да, он говорит себе: я ж две недели не пил, ну выпью сейчас сто граммов и ничего не случится. Он сто граммов выпивает и… у него запой.

— На что среагировать окружающим? Жене, матери. Как вести себя с человеком, который только начинает погружаться в болезнь?

— А как это мать или жена определит, что он начинает погружаться? Это может определить только врач.

— Только врач?

— Конечно. Если у кого-то из родственников возникла такая ситуация, и вам кажется, что человек начинает пить, его нужно вести к врачу. И желательно не к частному, у которого суть одна — заработать деньги.

— Так алкоголизм лечится?

— Конечно. Любая зависимость лечится.

— Методики, препараты, технологии в последнее время изменились?

— Они улучшаются. Появляются новые препараты, у которых лучшее, более длительное действие. То есть есть вещества, которые блокируют рецепторы и не позволяют наркотикам или алкоголю воздействовать на организм. Рецепторы человека заняты, и он не получает того, ради чего пьет или употребляет наркотики. Плюс к тому — огромная психотерапевтическая работа, которую ведут психологи и психотерапевты.

— Ваши психологи занимаются и с семьей больного?

— В реабилитационном центре работают и с семьей. В амбулаторных условиях делать это гораздо труднее. У нас ведь родственники привыкли вести себя так: привели, отдали, «вот вы доктор, вы и лечите». Человек, который решил избавиться от зависимости, в стационаре или в реабилитационном центре как раз и погружается в среду, которая сама по себе лечебная.

— Но до решения-то еще надо дойти!

— Подтолкнуть надо, конечно. Надо вести его к врачу. Часто семидесятилетние мамы приводят к нам своих пятидесятилетних сыновей. Сын живет у матери, он пропивает ее пенсию, а она не знает, что с ним делать. Принудительное лечение отменили. Сейчас все возможно только через добровольное согласие. Можно привести алкоголика к врачам через суд. Такого чаще привозит участковый. Усаживает на стул и говорит: «Доктор, лечи». А больной говорит; «Не хочу, не буду». И тогда все труды по его доставке к врачу нивелируются.
Горько?

— Пьем горькую, когда горько…

— Причина всегда в людях. Просто так человек не пьет. Когда кажется, что алкоголь помогает решать проблему, он пошел, бутылку выпил, и вроде как полегчало. Но ситуация не изменилась. Он как поругался с женой, так и поругался. Но ему показалось, что ему стало лучше. И если организм поймал эту программу «жена накричала — пойду выпью», это может быстро стать болезнью. Он так же начинает реагировать на любую ситуацию (плохо на работе, пойду выпью), и тогда болезнь развивается быстрее.

— Но на этом фоне пивной алкоголизм выглядит гораздо спокойнее. Вроде бы с горя пиво не пьют…

— Пивной алкоголизм очень опасен. Потому что возникает несоответствие — «ну что такого, я всего-то пива попил». Любое длительное принятие алкогольных напитков в определенной дозе, которая превышает нормы, может привести к алкоголизму. Китайцы говорят, что в день можно выпивать не больше бокала вина и не больше литра пива, притом что в неделю будет минимум два трезвых дня. Абсолютно трезвых.

— И что же, правы китайцы?

— Я не китаец, но доля правды в этом есть. Бокал вина, только не порошкового, а хорошего. Пива настоящего, которое правильно варят.
Девяносто к десяти

— То есть получается, что все лечение алкоголика — это пятьдесят процентов медикаменты и пятьдесят — мотивация?

— Я бы сказал, что девяносто процентов — мотивация, а все остальное — медикаменты Потому что вот например есть такой метод — кодирование.. Мы говорим алкоголику: «Это палочка-выручалочка. С помощью нее мы даем тебе возможность не пить год или два. Но за это время ты должен научиться сам жить нормальной жизнью без алкоголя. Ты должен изменить свое отношение к ситуации. Мы с помощью медикаментов искусственно отделяем тебя от алкоголя, блокируем рецепторы. Но ты должен научиться жить без этого».

— Но тем не менее Россия трезвеет.

— Трезвеет.

— Вы верите?

— Я не верю, я знаю.

— Скажите что-нибудь трезвому тольяттинцу, Сергей Владимирович.

— Есть такая шутка: если вы думаете, что пережили Новый год, не надейтесь: впереди еще старый Новый год.

— Но теперь уж и старый Новый год позади…

— Тогда просто будьте здоровы и заботьтесь о своем здоровье. Потому что кроме вас этого никто не сделает. Ваше здоровье в ваших руках.

Наталья Харитонова, «Площадь Свободы»
mail-ps@mail.ru

Источник