Как на ВАЗе создавался независимый профсоюз «Единство»?

Исполнилось 30 лет вазовскому профсоюзу «Единство». Он в 90-е годы и в начале 2000-х своей активной деятельностью по отстаиванию интересов работников автогиганта был известен далеко за пределами нашего города. Стоит на защите заводчан профсоюз и сейчас, хотя прежней силой, правда, уже не обладает. Но обо всем по порядку.

На Волжский автомобильный завод я устроился в январе 1979 года в качестве инженера-электрика. Но в мае 1982-го уволился и без каких-либо предварительных договоренностей о месте работы улетел на Север – в Сургут. Оттуда в тот же день ночным поездом переехал в молодой город Ноябрьск, где поступил на работу вахтовым методом в качестве электромонтера по обслуживанию электроподстанций и высоковольтных линий.

К тому времени в моей семье было уже двое детей. Делать карьеру на ВАЗе я не планировал, повысить же материальное положение семьи хотелось.

Освоив новое для меня дело, стал добиваться повышения заработной платы. И это получилось. Даже для всей бригады. После чего стал бригадиром, а когда начала создаваться профсоюзная организация, был избран еще и председателем цехкома. Это было в 1985 году. Так начиналось мое профсоюзное дело.

Потом стартовала горбачевская перестройка, в ходе которой планировалось построение в СССР социализма в марксистско-ленинском понимании. Я это активно поддерживал. Мы переизбрали своих руководителей и перешли на бригадный хозрасчет, в результате заработная плата у нас существенно повысилась.

Моя активность вызвала тревогу у руководителей нефтегазодобывающего управления, и, чтобы от меня избавиться, была сокращена так называемая самарская вахта. Это, а также стремление участвовать в политических процессах, активно проходящих в то время в Тольятти, побудили меня вернуться в город. В октябре 1989 года я прилетел с Севера и снова устроился на ВАЗ. Но уже электромехаником по обслуживанию станков с числовым программным управлением.

В то время на ВАЗе, как и во всей стране, шли процессы демократизации. Были созданы советы трудовых коллективов цехов, производств и завода, избраны их руководители, а генеральным директором стал Владимир Каданников. Совет трудового коллектива автогиганта принимал все стратегические решения, которые, конечно, готовились руководителями завода, но мнения работников при этом учитывались. В составе совета оказалось много активных рабочих и инженеров, которые проявились на волне демократизации и душевного подъема, вызванного ожиданием положительных перемен.

Но среди рабочих и инженеров были на ВАЗе и те, кто, учитывая происходящие в стране процессы, понимал, что цели перестройки достигнуты не будут и уже очевидно проявление тенденции к переходу России на капиталистический путь развития. Поэтому для защиты своих прав и интересов работникам скоро, как они считали, потребуются независимые профсоюзы.

Я тоже был сторонником такой точки зрения, поэтому примкнул к этой группе работников. Мы начали готовиться к созданию союза рабочих ВАЗа и в марте 1990 года такой союз организовали. А основной его целью было создание независимого профсоюза. Председателем союза избрали шлифовщика механосборочного производства Николая Ломакина, а я стал секретарем, то есть по рангу вторым лицом.

В начале мая в шахтерском Новокузнецке состоялся первый съезд независимых профсоюзных и рабочих движений, его делегатами от союза рабочих ВАЗа стали мы с Ломакиным. Там познакомились с лидерами рабочего движения российского уровня, которые были в основном из шахтерской среды. Взяли у них проект устава независимого профсоюза горняков России и на его основе подготовили устав независимого профсоюза ВАЗа.

И 3 ноября 1990 года такой профсоюз мы создали. При этом предварительно расклеили по всему заводу информацию о месте и времени проведения учредительного собрания, о проекте программы профсоюза. На собрании присутствовали примерно 200 заводчан, 40 из которых зарегистрировались в качестве учредителей профсоюза. Были избраны профсоюзный комитет (9 человек) и его председатель (товарищи проголосовали за мою кандидатуру).

Так на градообразующем предприятии появился независимый профсоюз. Первоначально он назывался «Независимый профсоюз ВАЗа», появление же в его названии слова «Единство» произошло немного позже. О создании профсоюза уведомили руководителей завода и начали прием в него.

Уставом профсоюза был предусмотрен прием только рабочих и рядовых инженеров. Это обеспечивало независимость профсоюза. Нахождение в нем административных работников, которые являются представителями работодателя, приводило бы к определенной зависимости, ведь они влияли бы на принимаемые «Единством» решения, и прежде всего – при его конфликтах с работодателем. Об этом говорил мировой опыт, и мы сами неоднократно в этом убеждались.

В последующем мы предусмотрели прием в профсоюз мастеров, но только по рекомендации членов возглавляемых ими бригад. Но таких мастеров, как и ожидалось, в «Единстве» оказалось немного.

Массовый прием в профсоюз, как правило, проходил после моих встреч с коллективами бригад, которые хотели увидеть и услышать именно председателя профкома. Наша аргументация о необходимости создания профсоюза была логичной, поэтому более половины членов трудовых коллективов, с которыми я встречался, вступали в «Единство». И за три месяца таких встреч в профсоюз вступили около двух тысяч рабочих и инженеров.

Особое внимание при приеме в профсоюз мы оказывали рабочим двух цехов сборки автомобилей, так как понимали, что для оказания давления на работодателя при защите прав и интересов работников у профсоюзов есть два главных инструмента – это забастовки и митинги. Более же эффективными могли быть забастовки рабочих именно этих цехов, так как их легче организовать, а при остановке сборочного конвейера может остановиться и весь завод. К тому же, в них было много активных рабочих, особенно в цехе, в котором завершалась сборка автомобилей.

Сразу же после создания профсоюза мы начали активно выступать в защиту интересов работников. Например, в результате нашей активной поддержки на конференции трудового коллектива в 1991 году было принято решение о выборе делегатов пропорционально численности различных категорий работников: рабочих, инженерно-технических работников и руководителей. С тех пор на конференциях трудового коллектива присутствуют 75 процентов делегатов из числа рабочих.

Своей заслугой считаем организацию забастовки рабочих цеха сборочного конвейера в поддержку требования профсоюза о проведении ежемесячной индексации зарплаты в зависимости от уровня инфляции. Забастовка повлияла на принятие этого решения. В результате вазовцы пережили 90-е годы значительно лучше, по сравнению со многими другими россиянами.

Профсоюз также организовал несколько забастовок рабочих цеха сборочного конвейера, связанных с задержкой выплаты зарплаты. Последняя из них состоялась в 1994 году. Конвейер завода тогда простоял почти две недели. Кроме того, большая работа проводилась «Единством» по защите прав отдельных работников, в том числе в судебном порядке. При этом защищали всех обратившихся за помощью, даже не членов профсоюза. Основной же заслугой профсоюза, как считают многие заводчане (и я с ними согласен), является то, что он был, образно говоря, дамокловым мечом, висевшим над головами руководителей. При принятии всех решений, затрагивающих интересы работников, начальники помнили о существовании «Единства», а мы напоминали им о себе.

Почему профсоюзу не удалось сохранить свою былую силу? Немало тех работников завода, которые это связывают с субъективным фактором, то есть с моим избранием депутатом Госдумы. Но я с ними не согласен. Да, субъективный фактор всегда имеет значение, но в данном случае он является менее значимым, по сравнению с объективными. Что же это за объективные факторы?

Как известно, перестройка в нашей стране осуществлялась при демократизации всех общественных процессов. Последующий переход к рыночной экономике также проходил с учетом сохранения демократических принципов и создания инструментов для цивилизованной защиты россиянами своих прав и интересов.

Например, появилось законодательство, предусматривающее возможность проведения забастовок. При этом бастовать мог даже один цех. Для нашего завода эта норма была очень важной, так как организовать забастовку всего завода нереально. Организуемые профсоюзом «Единство» забастовки были как раз в отдельных цехах.

Было также принято законодательство о порядке проведения публичных мероприятий, и прежде всего митингов. И я не помню, чтобы профсоюзу отказывали в согласовании их проведения. В начале 90-х мы их проводили даже на территории завода. Как я уже говорил, забастовки и митинги были и остаются основными инструментами работников для защиты своих прав. И мы этими инструментами часто пользовались.

Очень важным являлось и то, что, в соответствии с действующим тогда Кодексом законов о труде, профсоюзных активистов нельзя было не только уволить, в том числе и по сокращению штата, но и привлечь к любому виду дисциплинарной ответственности. Поэтому наши активисты, в том числе и я, работали смело, помня о своей защищенности.

Наличие этих факторов и обеспечивало нашу силу. С начала же 2000-х законодательство по профсоюзной деятельности стало ухудшаться. С 2002 года вступил в силу Трудовой кодекс, лишивший профсоюзных активистов защиты и дающий право проводить забастовки только трудовому коллективу всего предприятия.

В результате профсоюзные активисты стали находиться под постоянным прицелом, а «Единство» уже не могло проводить забастовки, тем самым лишилось одного из основных своих инструментов. Кстати, такой кодекс был принят «благодаря» его поддержке руководителями ФНПР во главе с Михаилом Шмаковым, который для этого встретился с депутатами всех фракций Госдумы.

Потом были внесены изменения в закон о порядке проведения публичных мероприятий, ужесточающие ответственность за проведение даже мирных протестных акций. Организаторы акций часто стали получать отказы, а в случае проведения их ждали задержания, аресты и даже возбуждение уголовных дел.

В таких условиях, когда профсоюзы лишились основных своих инструментов, а их активисты – защиты, возможности по отстаиванию интересов работников у них стали ограниченными, в том числе и у профсоюза «Единство». И постепенно он начал терять свою былую силу. При этом я, будучи депутатом, профсоюзу помогал, поэтому, думаю, он и смог выжить.

Кстати, помогаю и сейчас. Выжил бы он, если бы я не стал депутатом, а продолжал возглавлять профсоюзный комитет? На этот вопрос никто не может уверенно ответить, в том числе и я.

Анатолий Иванов, первый председатель профкома «Единства»
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 44 (1324) 06.11.20

Источник