Мир жесток и норовит сойти с ума

«Наиюжнейший остров» из пьесы Теннеси Уильямса теперь будет жить в МДТ по своему особому расписанию

Молодежный драматический театр предъявил зрителям первую премьерную работу«Гнедигес фройляйн», поставленную в рамках только что открывшейся здесь лаборатории ART WORK STUDIO «Среда обитания».

Фройляйн раз, Фройляйн два

Даже в неком лабораторном режиме спектакль этот по пьесе известного драматурга Теннеси Уильямса мог бы показаться личной режиссерской революцией, не будь у постановщика Юрия Раменскова прежней, уральской работы по этой же пьесе. Раменсков учился театральному делу в тех, уральских краях. Там несколько лет назад в театре «Волхонка» его первый спектакль «Гнедигес Фройляйн» тоже вызывал у многих зрителей и даже коллег желание перечитать, а в большей части аудитории — прочитать малоизвестную пьесу Уильямса, поскольку «Гнедигес» — это нам не «Трамвай «Желание», который ставят десятки театров из года в год.

Тот первый уральский спектакль о «Гнедигес Фройляйн», судя по информации в интернет-пространстве, шел в очень знакомых нам теперь декорациях. Впрочем, и декорации, и костюмы для этой постановки художники самого МДТ пока еще даже не рождали и в эскизах: не зная окончательного решения о репертуарной судьбе новой постановки Юрия Раменскова, театр искал внешний образ спектакля, что называется, «в подборе». А значит, сценография новой версии редкой пьесы в МДТ теперь будет создаваться с нуля: после премьерного лабораторного показа актерам и режиссеру стало понятно, что постановка заинтересовала аудиторию, и новая, теперь уже тольяттинская, вполне себе репертуарная жизнь «Фройляйн» будет обеспечена административными решениями дирекции театра.

«Ласточка» на взлете

Предваряя премьерный показ, режиссер Юрий Раменсков подчеркнул, что это — «первая ласточка» театральной драматической лаборатории Art Work, которая была открыта в этом сезоне по инициативе художественного руководителя театра Владимира Коренного и режиссера-постановщика Олега Куртанидзе:

«В августе мы приступили к работе над этим спектаклем. Теннеси Уильямс — автор необычный, театральному зрителю он известен по таким пьесам, как «Стеклянный зверинец», «Кошка на раскаленной крыше», «Трамвай «Желание». «Гнедигес Фройляйн» написана в начале 1960-х годов. Автор написал эту пьесу, и после нее на весьма долгое время угодил в психиатрическую больницу. Какова была цель создания этого спектакля? Хотелось поработать с актерами над хорошим текстом гениального драматурга с мировым именем, и в таком тренинге попробовать какие-то новые выразительные художественные средства, научиться говорить и мыслить большими речевыми периодами. Мы делали эту работу скорее для своего тренинга — даже больше, чем для какого-то результата, потому что в искусстве как такового результата нет, есть углубленная форма художественного процесса».

Но худсовет решил, что результат есть. А значит, «наиюжнейший остров» из пьесы Теннеси Уильямса теперь будет жить в МДТ по своему особому расписанию.

Наиюжнейшие нравы

Наиюжнейшие ветры холодной волжской осенью принесли в МДТ странные, утихшие, наверное, от постоянной боли шторма страстей, доставшиеся горстке очень смелых артистов, рискнувших примерить на себя обреченность персонажей Уильямса.

Обречены бесконечно и без большого удовольствия играть в светских дам Полли и Молли (Марина Лактюхова и Екатерина Серебрякова). Теннеси Уильямс, а вслед за ним Юрий Раменсков, условий для удовольствий света этим девушкам не очень создают. Раменсков вообще строит для них странную «детскую площадку», на которой им приходится набивать шишки и синяки. Жесткие сетки полуразбитых железных кроватей испытывают не только дух, но и мышцы героинь в течение всей пьесы.

Герой Андрея Лактюхова по воле режиссера время от времени превращается из простого незамысловатого Пьянчужки в «раздатчика» соленых островных ощущений и аниматора Большой серебряной рыбины.
А нагой мужской торс Индейца Джо (артист Антон Шибанов) пробуждает эротические мечты не самых милых дам Молли и Полли.

Безумцы МДТ

В одной из реплик новой работы Раменского звучит упоминание о монологах «Гамлета». Специально ли Юрий напоминает нам о таком же премьерном спектакле-предшественнике нынешней осени, я пока еще у него не спросила. Но вот именно в этот момент сравнение двух девичьих печалей вызывает у меня улыбку. Свернувшая с пути разума Офелия оказывается в одном ряду с сошедшей с ума Гнедигес Фройляйн: обе любили.
Такой недуг у женских персонажей Теннеси уже не удивляет: его герои нередко напоминают нам, что мир жесток и норовит сойти с ума.

Калеки у Уильямса — на особом счету. Вот и искалеченная жизнью и любовью героиня Яны Сараевой регулярно вопиет об этом уже и вечным своим вопросом «можно мне выйти?», и рыболовной битвой за свободу в Доме для всех Бывших. Для этого ей надо поймать всего четыре рыбины и потерять всего… два глаза.

Эка невидаль: два за четыре!

Наталья Харитонова, «Площадь Свободы», mail-ps@mail.ru

Источник