Мораль пала под натиском «свободы творчества»

«Оскар» в этом году получил фильм, где гигантский водяной монстр спаривается с девушкой. Тут же вспомнился советский фильм «Человек-амфибия», где красавец Владимир Коренев осмеливается лишь поцеловать красавицу Анастасию Вертинскую. Но подростки всё равно радостно орали: – Эй, моряк, ты слишком долго плавал!

Понадобилась не вечность – всего полвека, чтобы мораль пала под натиском «свободы творчества».

Помню, как начиналось: перестройка, съезд кинематографистов, топчут Сергея Бондарчука, кричат – всех поменять, всё отменить. Отменили, поменяли, советский кинематограф загубили, ничего толком нового хорошего не создали.

Как сказал известный сценарист: – Потому что были ...удаки. Ленин говорил: – Из всех искусств для нас важнейшим является кино. Николай II был другого мнения: – Я считаю, что кинематография – пустое, никому не нужное и даже вредное развлечение. Только ненормальный человек может ставить этот балаганный промысел в уровень с искусством. Всё это вздор, и никакого значения таким пустякам придавать не следует. Соответственно, и отношение к кино было под стать словам.

До революции синема воспринималось как забава для масс, считалось массовым действом и не входило в ранг художественного творчества. И совсем другим было советское кино, потому что там существовала ответственность за снятые фильмы. Что не мешало снимать Тарковскому, Параджанову. Наши фильмы получали и «Оскара», и Гран-при в Каннах, советский кинематограф был признан во всем мире.

Идеологию современного кино очень откровенно выразил Алексей Герман младший: – Ненавижу всё советское, демонизирую всё советское, извращаю всё советское во имя эффективности этой демонизации, наплевательски отношусь к реальности той эпохи, потому что хочу не постигать ее, а фекализировать. Просто омерзительное признание. Он не страдал от бедности, угнетенности, безысходности. Дед – известный советский писатель, отец при всей неоднозначности сохранял минимальную объективность в оценке своего времени, где страна жила с постоянным ощущением, что каждый есть часть большого сообщества. Но хочется славы, успеха, а достичь его теперь можно только в жанре антисоветчины, даже если это байопик вроде «Довлатова».

Все зарубежные фестивали ждут от нашего кино показа гадкой современной российской действительности и демонстрации страшного советского периода. И тут все средства хороши: от конъюнктуры до фальсификации, извращения фактов и событий.

Еще один сын известного кинорежиссера – Павел Чухрай. Его отец снимал мощные талантливые фильмы: «Чистое небо», «Баллада о солдате», «41-й». Наследник тоже не бесталанен, его фильмы «Вор», «Водитель для Веры» вполне популярны, но все они с обязательными намеками на советские «ужасы». Но вот последний фильм «Холодное танго» – это уже не намеки, а прямые передергивания, говоря проще – вранье. Полный набор: антисемитизм, высылка в Сибирь, энкавэдэшники и некий майор в исполнении Гармаша, который говорит, что под Кенигсбергом «полегло нас... тысячи, сотни тысяч... Гнали нас генералы под пули, как скот, как мясо». Мы этот бред слышали раньше про начальный этап войны, теперь вот про 1945 год довелось узнать...

И откуда знать молодежи, что это был идеальный штурм. Кенигсберг взяли за 4 дня. Брали город штурмовые группы, имевшие опыт уличных боев, форты захватывали мастерски с минимальными потерями. В кенигсбергской операции мы потеряли всего 3 700 человек, у немцев – 40 тысяч убитых и 70 тысяч сдавшихся в плен. В тех боях погиб брат Зои Космодемьянской. Но героизм наших воинов современных конъюнктурщиков не интересует, им антисоветчину подавай. Сколько всё это будет продолжаться?

Сергей Дьячков, социолог, почетный гражданин Тольятти, член Союза российских писателей.
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 16 (1195) 27.04.18
Номер свидетельства СМИ: ПИ № 7-2362

Источник