Николай Карамзин ввел в России в обиход много новых слов

Себя Карамзин в молодости сравнивал с Дон Кихотом, но называл рыцарем не «печального образа», а «рыцарем веселого образа».

Прошло больше 250 лет со дня рождения Николая Карамзина, говоря словами Пушкина, «нашего первого историка и последнего летописца».

В помещении отделения социальной реабилитации государственного бюджетного учреждения Самарской области «Центр социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов Автозаводского района г.о. Тольятти» состоялось путешествие в русскую историю, посвященное его биографии.

Вместе с тольяттинским историком — краеведом Натальей Шумовской читатели чуть ближе прикоснулись к биографии Николая Михайловича. Конечно, современников и очевидцев тех лет давно нет в живых, а вопросы о жизни и деятельности великого человека волнуют многих.

Например, Карамзины, Карамазовы, Каракозовы — это волжские фамилии восточного происхождения. Что в них восточного? Каким было детство будущего историка? И какая дворянская традиция строго соблюдалась в семье Карамзиных по отношению к сыну?

Кем был Н.И. Новиков — человек, в котором молодой Карамзин в московском «Дружеском обществе» нашел свой идеал? Именно к этому человеку он навсегда сохранил уважение, выступил в защиту после ареста, а после его смерти ходатайствовал за детей покойного.

Себя Карамзин в молодости сравнивал с Дон Кихотом, но называл рыцарем не «печального образа», а «рыцарем веселого образа». Одним из старейших товарищей молодого Карамзина стал друг Радищева — А.М. Кутузов, учившийся с ним в Пажеском корпусе и Лейпцигском университете. Что их связывало?

Начинающий литератор считал, что право писателю браться за перо дает не образование, не ум и даже не талант, а «сердце — доброе, нежное сердце, воодушевлённое желанием всеобщего блага и сочувствием ко всему горестному, всему угнетённому…». Поэтому писателя Карамзин называл «сердценаблюдателем» и утверждал, что «дурной человек не может быть хорошим писателем». Так ли это?

Первый журнал для детей, с которым сотрудничал двадцатилетний Карамзин, назывался «Детское чтение для сердца и разума». Почему впоследствии Николай перестал писать для детей и стал издавать журнал для взрослых, печатая в нем главным образом собственные сочинения — стихи, прозу, статьи, переводы? Как назывался этот журнал?

Какую область словесности и литературный жанр избрал писатель, утверждая, что они способны передать не только многообразие внешнего мира, но и «музыку души»?

По мнению Карамзина, именно путешествия «укрепляют разум познаниями» и «питательны для духа и сердца нашего». «Сентиментальное путешествие» (1768) английского писателя-сентименталиста Л. Стерна, написанное в 1768 году, послужило для него образцом для написания путевой книги. Ею стали «Письма русского путешественника». Эту книгу Карамзин писал с 1791 по 1795 годы. Так какое же путешествие совершил начинающий литератор в 23 года, чтобы позднее написать о нём книгу?

«Тот есть для меня истинный философ, кто со всеми может ужиться в мире, кто любит и несогласных с его образом мыслей», — говорил Карамзин. Кого из знаменитых философов навестил молодой москвич в начале путешествия, специально заехав для этой встречи в Кёнигсберг?

Став свидетелем французской революции, Карамзин воскликнул: «Век …! Я не узнаю тебя — в крови и пламени не узнаю тебя, среди убийств и разрушения не узнаю тебя!»? Через полвека, в 1948 году, другой русский писатель, А. И. Герцен, потрясённый исходом другой французской революции, вспомнит эти карамзинские слова… В каких своих прежних идеалах разочаровался Карамзин?

Считая себя «республиканцем в душе», историк видел в республике недосягаемую мечту, царство добродетели, а потому выбрал монархическое правление. Почему он считал его гораздо более счастливым и надежным?

Кого восхвалял Карамзин в одном из своих стихотворений:

Царь, как странник, в путь идёт

И обходит целый свет. (…)

Чтоб везде добро сбирать,

Душу, сердце украшать

Просвещения цветами,

Трудолюбия плодами?

Кем был человек, которого Карамзин привлёк к сотрудничеству в издаваемом им «Московском журнале и называл «первым нашим поэтом»?

«И крестьянки любить умеют» — эта формула, выведенная Карамзиным в «бедной Лизе», стала гуманистическим и демократическим кредо русской литературы. Почему концовка повести: «Когда мы там, в новой жизни увидимся, я узнаю тебя, нежная Лиза!» — казалось многим современникам Карамзина кощунственной, а карамзинское признание в любви: «Он нежной женщины нежнейшим другом был» — представлялось современникам неслыханной смелостью? К кому оно было обращено?

О каком произведении Карамзина Пушкин отозвался как о «подвиге честного человека», а Герцен — как о «великом творении»? Тысячи людей, прочитав главное произведение русского историка, подумали: «Оказывается, у меня есть Отечество!»

Восстание на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. карамзинисты назвали «вооружённой критикой на «Историю государства Российского»». Почему? Последними словами 12-го тома «Истории…» были слова: «Орешек не сдавался». О каком Орешке идёт речь?

За 40 лет до Лермонтова Карамзин хотел показать «героя нашего времени» и дал своей незавершенной повести сходное с лермонтовским романом название. Какое?

Будучи великим реформатором русского языка, Карамзин ввел в обиход много новых слов: промышленность, общественность, занимательность, человечный, трогательный, утончённый, общеполезный; потребность, развитие, образ (применительно к искусству); изба (хижина), мужик (селянин), парень (юноша) и др. Но некоторые слова он изгонял из литературы. Какие?

Известно, что буква «ё» появилась в русском языке благодаря Николаю Карамзину. В 1797 году при подготовке в печать одного из своих стихотворений в альманахе «Аонида» он решил заменить две буквы в слове «слiозы» на одну — «ё». И теперь в календаре появился специальный день — День буквы «Ё». Когда он отмечается?

И последнее, какую меткую и лаконичную характеристику заслуг Карамзина перед русской культурой дал Пушкин?

Будущий ученый появился на свет в начале царствования Екатерины II, большим почитателем которой впоследствии был. Он родился 12 декабря (1 декабря по старому стилю) 1766 года в Симбирской губернии в семье помещика, ведшего свой род от служилых татар. Учился в Московском университете, но не окончил его, поступив по настоянию отца в лейб-гвардии Преображенский полк.

В молодости Карамзин принадлежал к либерально-западническому лагерю. Оставил службу в элитном полку ради занятий изящной словесностью, что рассматривалось тогдашним обществом как вольнодумство. Поселился во фрондерской Москве, состоял в масонской ложе под именем «брат Рамзей», дружил с просветителем Николаем Новиковым. Издавал литературный «Московский журнал» и первый русский журнал для детей «Детское чтение для сердца и разума». Путешествовал по Европе, встречался с Иммануилом Кантом. «Путешествие питательно для духа и сердца нашего. Путешествуй, ипохондрик, чтобы исцелиться от своей ипохондрии! Путешествуй, мизантроп, чтобы полюбить человечество! Путешествуй, кто только может!», — писал он.

В апреле 1790 года 23-летний Карамзин устремился в революционный Париж. Приезд совпал с коротким периодом, когда Франция, избавившись от вопиющих пережитков, казалось, встала на путь национального примирения, гуманизма и прав человека. В «Письмах русского путешественника» Карамзин излил восторг от увиденного, а спустя два года полыхнул террор, начались нескончаемые войны, свобода закончилась диктатурой Наполеона. Горькое разочарование убедило Карамзина в тщетности и вредности любых попыток изменить мир.

Прежде чем сделаться историком, Карамзин прославился как писатель. Опубликованной в 1792 году повестью «Бедная Лиза» в набиравшем силу в Европе и новом для России литературном направлении сентиментализма зачитывалась вся грамотная публика. Сентименталистов привлекало не общественное, а личное, не назидательное, а трогательное, не подвиги героев, а чувства обычных людей. «Бедная Лиза» вошла в историю благодаря знаменитой фразе: «И крестьянки любить умеют!». «Карамзин сделал литературу гуманной», — писал Александр Герцен.

Кроме французского и немецкого, что являлось обычным, Карамзин блестяще знал английский, называл своим учителем Лоренса Стерна и перевел на русский шекспировского «Юлия Цезаря». Перевод пьесы был запрещен цензурой за тираноборческие мотивы.

Он также перевел с английского древнюю индийскую драму «Саконтала», впервые представив российской публике культуру Индии.

31 октября 1803 года Александр I сделал Карамзина придворным историографом с жалованьем две тысячи рублей в год. Ни до, ни после него эту должность никто не занимал.

Мотивы решения императора неизвестны. Карамзин прежде не проявлял большого интереса к истории, если не считать изданной в том же 1803 году повести «Марфа-посадница, или покорение Новгорода».

Карамзин чрезвычайно серьезно отнесся к назначению, по его словам, «постригся в историки» и углубился в архивы, забросив всякую иную деятельность.

В феврале 1818 года поступили в продажу первые восемь томов «Истории государства Российского». Большой по тем временам трехтысячный тираж разошелся в течение месяца. «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Колумбом», — заметил Пушкин.

Потом были изданы еще три тома, а последний, 12-й, увидел свет после смерти автора, наступившей 3 июня 1826 года.

Недописанный 12-й том заканчивается главой «Междуцарствие 1611-1612 годов». Карамзин практически завершил главное дело своей жизни: он неоднократно говорил, что описывать начавшуюся в 1613 году эпоху Романовых не планирует.

Труд Карамзина вызвал к жизни подражания и пародии. Поклонник Карамзина славянофил Михаил Погодин написал «Историю российского народа». Западник Алексей Константинович Толстой сочинил сатирическую «Историю государства Российского» в стихах. Наш современник Борис Акунин, подобно Карамзину, сперва прославившийся как беллетрист, с явной отсылкой к предшественнику назвал свой историографический проект «История российского государства».

Первые тома так понравились Александру I, что он предложил Карамзину жить рядом с ним в Царском Селе. При этом Карамзин относился к императору довольно скептически, находя его чересчур склонным к переменам и снисходительным к вольномыслию. «Одна из главнейших причин неудовольствия россиян на нынешнее правление есть излишняя любовь его [Александра I] к преобразованиям, потрясающим империю, благотворность коих остается сомнительной», — писал он знакомому.

Наиболее полно Карамзин изложил свои политические взгляды в «Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях», поданной царю в 1811 году и откровенно направленной против реформатора Михаила Сперанского, вскоре отправленного в отставку. «Всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости», — внушал он Александру I . Там же Карамзин высказался за незыблемость крепостного права, задав риторический вопрос: «Будут ли земледельцы счастливы, освобожденные от власти господской, но преданные в жертву их собственным порокам?»

«Дворянство есть душа и благородный образ всего народа», — утверждал Карамзин, хотя и осуждал «некоторых роскошных людей» за «суетную расточительность, платящую сто рублей за ананас для десерта».

К труду Карамзина восходит ряд тезисов, доныне распространенных в российской исторической науке: о благотворности и прогрессивном характере централизации и сильной власти, о добровольном призвании варягов (в противовес европейским государствам, сложившимся в результате завоеваний), о княжеских усобицах как главной причине «ига», о предопределенности особой роли Москвы.

Карамзин впервые употребил слово «иго» применительно к периоду ордынского господства над Русью и эпитет «Мудрый» в отношении киевского князя Ярослава. Современникам тот был известен как Ярослав Скупой, за то, что сильно торговался со скандинавскими наемниками.

Карамзин нашел и опубликовал Ипатьевскую летопись и «Хождение за три моря» Афанасия Никитина. «Доселе не знали, что честь одного из древнейших европейских путешествий в Индию принадлежит России, что индийцы слышали об ней прежде нежели о Португалии, Голландии, Англии. В то время как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара», — с гордостью писал он.

За исключением периода феодальной раздробленности XII-XIII веков и опричнины, всю остальную историю России Карамзин описывал, не скупясь на превосходные оценки. Например, киевского князя Святослава называл, ни много, ни мало, «русским Македонским».

«Россияне одарены от природы всем, что возводит народы на высочайшую степень величия», — утверждал Карамзин. Правда, высказывался и более критично: «Любовь к отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть; и, жалея о тех людях, которые смотрят на вещи только с дурной стороны, не видят никогда хорошего и вечно жалуются, мы не хотим впасть и в другую крайность; не хотим уверять себя, что Россия находится уже на высочайшей степени блага и совершенств».

Беседуя с Михаилом Погодиным накануне выхода в свет 10-го тома «Истории государства Российского», Карамзин пообещал «снять несправедливую охулку» с Бориса Годунова, но в итоге изложил каноническую версию угличской драмы. «Что утверждено общим мнением, то делается некоторого рода святынею; и робкий историк, боясь заслужить имя дерзкого, без критики повторяет летописи», — меланхолично пояснил он.

Памятник Минину и Пожарскому был установлен в 1818 году на Красной площади по предложению Карамзина. Ранее предполагалось воздвигнуть его в Нижнем Новгороде.

Широко известна история про то, как Карамзин, приехав в 1790 году в Париж, на вопрос давно жившего там соотечественника, как дела на родине, ответил одним словом: «Воруют-с». Многие, однако, считают ее анекдотом, в частности, потому, что источники называют в качестве собеседника Карамзина разных людей.

Противник политических реформ был крупным реформатором русского языка. Карамзин ввел в него множество новых слов, так прижившихся, что кажется, будто они были всегда: «впечатление», «влияние», «благотворительность», «влюбленность», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «подозрительность», «промышленность», «утонченность», «первоклассный» «человечный», «трогательный», «занимательный», «сосредоточить», «моральный», «эстетический», «эпоха», «сцена», «гармония», «катастрофа», «тротуар», «кучер». Все они были либо прямыми заимствованиями, либо кальками с французского.

Карамзин был дважды женат и имел десять детей. Героиню самой известной своей повести он назвал в честь первой жены Елизаветы Протасовой.

Утверждалось, что Карамзина погубила любознательность историка: он умер якобы от простуды, которую заполучил, наблюдая за восстанием на Сенатской площади. Версия вызывает сомнение, поскольку между восстанием и смертью Карамзина прошло почти полгода.

Подготовила Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Тольяттинская библиотечная корпорация», e-mail: rossinskiye@gmail.com

Источник