О сиротстве, или чем детские дома лучше детских садов

Представляем вторую статью рубрики Тольяттинского краеведческого музея и Ассоциации психотерапевтов и психологов Тольятти «Моя история про детство: 20 век», по материалам выставки ТКМ «Детство Ставрополя-Тольятти». Продолжаем исследовать первые десятилетия советской власти и процесс становления системы дошкольного образования и воспитания в стране и в городе Ставрополь в контексте опыта поколений семьи (с влиянием на потомков).

История вторая: О сиротстве, или чем детские дома лучше детских садов.

Есть территории, где детских домов нет и не было, несмотря на имеющийся опыт советского периода — например, Абхазия. Здесь сирот разбирают по домам родственники, дальние родственники. Для семьи немыслимо оставить представителя своего рода без поддержки, отказаться от члена семейной системы.

В советской России все было по-другому: была даже практика, когда родители отдавали детей в детские дома. Так случилось и с «первой пионеркой Ставрополя» Чирковой (Савиновой) Марией, 1909 г.р., которая в 1921 г. попала в старопольский детский дом имени Третьего Интернационала, ибо родители опасались, что девочка умрет с голоду, если останется в семье (последствия продразверстки, стихийного бедствия — засухи).

Напомним, что В.И. Ленин рассматривал голод как условие эволюции: «Голод… играет роль прогрессивного фактора. Разрушая крестьянское хозяйство, выбрасывая мужика из деревни в город, голод создает пролетариат. Он разобьет веру в царя и царизм и облегчит победу революции.». Однако, старопольчане тогда об этом не знали (как и пять миллионов погибших от голода и его последствий в Поволжье)…

В первые годы советской власти город Ставрополь буквально наводнили… детские дома. В 1921 г. их было четыре, а в 1922 г. – уже девять! Воспитывались здесь дети с трех до пятнадцати лет: Детский дом № 1 (дети 8-15 лет) — 105 чел., Детский дом № 2 (дети 7-14 лет) — 91 чел., Детский дом № 3 (дети 4-6 лет) — 141 чел., Детский дом № 4 (дети 3-8 лет) — 150 чел., Детский дом № 5 (дети 7-11 лет) — 99 чел., Детский дом № 6 (дети 7-13 лет) — 211 чел., Детский дом № 7 — 33 чел., Детский дом № 8 (дети 10-12 лет) — 69 чел., Детский дом № 9 (дети 8-15 лет) — 96 чел. Революции, гражданская война, голод, репрессии превращали советскую Россию в страну детей-сирот: 1917 г. — 30 000 чел. (содержащихся в детдомах), 1919 г. — 125 000 чел., 1922 г. — 540 000 чел.

Популярный советский плакат 1923 г. с шагающими без родителей малышами с флагами и транспарантами гласил, что в советской республике не должно быть беспризорных детей (этот лозунг сопровождал всю историю СССР — репрессии, чистки, Великая Отечественная война, матери, имеющие право отказаться от своих детей в пользу государства еще в родильном доме сделали явление типовым, социально приемлемым, закрепив его в социальном и культурном поле нации как неприятную, но норму). На заре советской власти, когда концепция создания нового человека-преобразователя мира в коммунистический еще только зарождалась, детские дома были объявлены идеальным институтом воспитания детей трудящихся масс (из Декларации о дошкольном воспитании 1917 г.).

Детские сады и очаги (длительного пребывания) стали компромиссом, т.к. на открытие и содержание стольких детских домов у советской молодой республики просто не хватило бы средств. Быт в детских домах и детских садах (в 1921 г. последних в Ставрополе действовало пять) был идентичным: печное отопление, двухразовое питание, сончас на раскладушках на свежем воздухе в спальных мешках (советский ребенок должен быть закаленным!), дефицит игрушек, одежды, часто отсутствие обуви, керосиновое освещение, отсутствие (абсолютное или длительное) родителей, братьев и сестер, вообще родных (семьи).

Пионеры-«безбожники», появившиеся в Ставрополе в 1923 г. (сироты из детского дома Самары (отряд им. Кима во главе с вожатой Марусей Сиротиной), в промежутках между антирелигиозной пропагандой, борьбой с кулаками (митинги с оскорблениями перед домом крестьянина), ликбезом-агитацией (1 пионер – 10 дворов), сбором макулатуры и металлолома, участием в агитации-художественной самодеятельности выступали для осиротевших малышей «старшими». Они централизованно и коллективно помогали в детских садах, очагах, детских домах: строили площадки, готовили дрова, носили воду, учили играть в коллективные игры…

Следует сказать, что у ребенка до года через связь с матерью формируется базовое чувство доверия к миру (согласно психологии человека). Советские дети (в т.ч. те, которые оказывались в яслях с 2-8 недель, т.к. «советский ребенок должен был воспитываться в коллективе с рождения») – в определенном смысле, сироты, почти все. Базовое доверие миру им неведомо, а компенсируется оно (по закону гиперкомпенсации) захватом и преобразованием мира. Коллективизм снимает напряжение, тревогу, создает чувство принадлежности (беспомощного, лишенного опоры и защиты существа) к чему-то большему, чем он.

Приверженность идее (строительства обязательного и непременного для всех счастья, во всей стране, на всей планете) – играет на ту же задачу. Агрессия (от потерь) направляется на персонифицированного врага (попы, кулаки), а также на обобщенный образ «буржуинов» (местных и империалистов), обвиненных в причине сиротства, социальных бед. Борьба (агрессия, пропаганда, допустимость морального и физического уничтожения) подается в контексте социально одобряемых стратегических программ нового государства («ликбез», «антирелигиозная пропаганда»), дает ощущение силы, власти и — личной значимости. Ощущение это иллюзорно, ибо личная значимость растворена в общественной манипулируемой массе «строителей нового мира», не осознающей, что она – только объект тотальной манипуляции.

Грандиозный социальный эксперимент по воспитанию нового советского человека, принципы которого заложены в первые годы советской власти, сегодня уже кажутся классикой (педагогики): «Коллектив – это семья», «Один за всех, и все за одного», «Кто не с нами – тот против нас», «Нельзя идти против коллектива», «Мы – герои (потомки героев)», «Наш общий дедушка – Ленин», «Ленин сделал всех людей счастливыми» («Путеводная звезда в жизни»), «Советская страна – самая лучшая», «Цвета крови», «До последней капли крови», «Труд сделал из обезьяны человека», «Мир детства отражает мир взрослых», «Ребенок формируется в коллективе», «Игра – средство освоения социальных орудий, социальных операций, социальных действий, социальных навыков, социальных знаков»…

Александра Деревских, одно время проживавшая в с. Отважное Ставропольского района, за свою жизнь усыновила 65 детей (муж ущел, не выдержал). Она была директором детского дома, и не было у ней ни своих детей, ни, по сути, семьи. Усыновленные дети говорили, что она отдала свою жизнь ради их жизни (посмертно ей присвоено звание матери-героини), и они рады, что у них была семья, мама. Теперь они могут доверять – миру. По-геройски.

Любовь Черняева, старший научный сотрудник отдела развития ТКМ, клинический психолог, арт-терапевт, член АПиП

Комментарий эксперта:

Статья отражает точку зрения автора на то, как происходившие в 1917-1921 гг. события в нашей стране отразились на институте семьи и системе образования и воспитания детей. Фокус внимания сосредоточен на общественной трагедии переходного периода, когда старый мир сломан, а новый ещё не построен. Продолжающаяся кровавая борьба сторонников старых и новых идей истощает хозяйственные ресурсы страны и приводит к массовым страданиям людей, не вовлечённых непосредственно в революционные процессы. Дети — самые беспомощные жертвы этой борьбы. Внимание привлекается также к антирелигиозной пропаганде советской власти и её направленности против института церкви. Затрагиваются моменты мотивационного обеспечения изменения уклада жизни крестьян посредством разрушения единоличного крестьянского хозяйства и голода. С точки зрения современных психологических знаний рассматривается момент формирования базового «доверия — тревоги» в ранних отношениях матери и ребёнка. А также способы приспособления личности к миру: борьба-избегание-конформизм.

Как мне кажется, автор пытается рассмотреть сложную задачу борьбы политических идей за переустройства мира в 20 веке в аспекте влияние её результатов на быт и воспитание детей с точки зрения психолога. Задача очень сложная. Она требует анализа исторических, экономических и политических условий, на фоне которых возникла революционная ситуация в России. Могу только пожелать успехов автору.

Андрей Ткач, врач психотерапевт, заведующий реабилитационным отделением Тольяттинского психоневрологического диспансера, директор АНО «Медико-психологическая практика «Генезис», член Ассоциации психотерапевтов и психологов Тольятти (АПиП)

Источник