Пока мы недовольны жизнью, она стремительно и бесповоротно уходит

Скажу сразу: мне 74 года (де-юре, по паспорту). Тут вот в поезде, когда я возвращалась из похода, сел напротив человек, навскидку тоже семьдесят (плюс) и затянул привычную волынку про то, как всё плохо да нехорошо…

Не хочу я спорить с ним: на себе, как и многие, испытала всю горечь такой правды. Но, люди добрые, пока мы недовольны жизнью, она стремительно и бесповоротно – для всех! – уходит…

«Я жизнь люблю, я жить хочу» – особенно остро и взахлеб у последней черты. Разнообразно: душой и телом. Пища для души – в интернете, в открывшейся тайне нашего бессознательного. Это знание, которое помогает понимать людей и ладить с ними.

Я всем своим существом ощутила восторг в походе с пятнадцатью тольяттинскими ветеранами (60-70 лет): 9 дней и 10 ночей в Карелии на катамаранах; 90 километров по реке Кереть, 30 – по волнам Белого моря. И в конце похода шестеро из нас свернули на Соловецкие острова. До Полярного круга оставалось всего 165 километров.

Давно ловлю на себе удивленно-иронические взгляды: смотрите – бабулька с веслами (или на велике, или на лыжах, или со скандинавскими палками). Да мы и сами над собой посмеиваемся:

– Говорят, что я старушка, –
Да неправда это, ложь.
Никакая не старушка –
уценённа молодежь!

Руководитель нашего турклуба «Путник» спела эту частушку, напутствуя перед походом.

Путешествуем по интересным местам Самарской Луки и соседних областей. Из дальних в прошлом году – на Алтай. Нынче – на Урал (Таганай) и русский Север (Карелия). В планах на осень еще и Адыгея.

Поход – это проявление подлинных (не показушных) человеческих качеств. В обычной жизни мы же все знаем, каким боком к людям повернуться, чтобы быть хорошим.

Поход обязательно подкинет знаковую ситуацию, порой экстремальную – человек как на ладони. И ты сам для себя обязательно проходишь проверку на крепость, душевную и физическую.

В наших путешествиях – богатое разнообразие лиц, судеб, характеров! Особенность такого «контингента» замечательно сформулирована Львом Толстым в дневнике: «…чем старше становишься, тем драгоценнее находящаяся в тебе сила жизни… Как будто она (жизнь) всё настаивается и настаивается (в молодости можно расплескивать ее… она без настоя) и под конец жизни густа, вся один настой».

Молодые инструкторы-проводники во главе с организатором похода Алексеем говорят, что им нравится иметь дело с нашим клубом. Этот интерес содержательный и взаимный. Нам так надежно, интересно и уютно с ними – сильными, ловкими, умелыми, увлеченными и талантливыми.

Любознательность – детская черта? Ну да, сохранить в себе неподдельный интерес ко всему – это энергичное движение жизни, как в детстве.

В этом походе многое было впервые. Прежде всего – белые ночи. Границы дня размыты, время исчезает. Вечером вдевала нитку в иголку без очков. Встала глубокой ночью понаблюдать, что происходит в природе: летает стрекоза, плещется, выпрыгивая, рыба, плывет утка с утятами. Тоже перепутали ночь и день?
На большом Соловецком острове – настоящая тайга, бурелом, а на заповедном Заяцком – нетронутая тундра, ягель. В Белом море – морские звезды и мидии. Выныривала любопытная нерпа, вдали среди волн разглядели клин белой косатки.

В группе самые разнообразные знатоки: рассказ Светланы (географа) об особенностях почв, растений, климата, истории Карелии здесь был так уместен!
Собирали чернику и обнаружили новые ягоды – шикшу и морошку. Наткнулись на рвы и ямы – оказывается, вот она, знаменитая линия Маннергейма! На берегу сказочно красивого пруда среди вертикали огромных скалистых плит на острове Лосином собирали слюду.

А вечерами у костра под гитару пели песни (все из далекой молодости), которые коллективно с удовольствием вспоминали, благо в группе есть человек с уникальной памятью, хранящей их дословно.

Я же, взбудораженная новыми впечатлениями, необыкновенно пьянящим воздухом и внимательными слушателями, читала Пушкина. И не только. «Душа умывается стихами». Всё настраивало на высокий лад.

Вообще, Пушкин великолепно вписывался в нашу команду. К примеру, воображение до похода рисовало ревущие пороги как неодолимое препятствие, которое (как говорил руководитель) можно обойти по берегу. Но вместо страха после первого порога адреналин просто требовал активного участия в эпицентре событий. От естественного страха – к «страшно интересно»!

И мы на своем четырехместном катамаране с другим «матросом» (78 лет) боролись за право грести, а не плыть пассажиром, потому что прав Александр Сергеевич:

Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы…

Никто из других экипажей восьмиместных катамаранов не пошел в обход порогов, все сполна испытали эту радость преодоления внутренних и внешних преград.
Часто ли в обычной жизни нам удается испытать упоение? Это не от кружки пива, не от 100 граммов покрепче! Когда вернулись в привычный мир, почему-то бросались в глаза пивные животы диваносидельцев. Жаль их «носителей» – на что тратят жизнь! Между прочим, побочный желанный эффект от похода у меня – минус три кг лишнего веса.

На одном из особо норовистых порогов резко остановился большой катамаран, наткнувшись на валун. От этого вылетел с веслом в бурлящий поток сидевший на носу «матрос» весьма почтенного возраста. Как он рассказывал потом, даже не успел испугаться. Покрутило-повертело сгоряча. Но удалось ему зацепиться за камень, укрепить весло и встать. Потом принял, как сказал после, «неправильное решение» – и снова борьба с разъяренным потоком, в конце которого руками друзей был подхвачен и поднят на катамаран. Всё закончилось благополучно. Однако чувства испытаны нешуточные, особенно героем дня, проверенным самым экстремальным образом.

Между прочим, маленьким, но запомнившимся испытанием для каждого была встреча с северной мошкой. От комаров можно спастись сеткой. От мошки – нет. В Соловках мы слушали рассказы о всевозможных пытках для заключенных. Одна из них – привязать человека к дереву на истязание мошкой, которая не прокалывает кожу, как комар, а «выгрызает» ее.

Условия походной жизни постоянно подкидывают ситуации менее сложные, но позволяющие себе и другим понять, насколько ты готов служить общим интересам: это загрузка, разгрузка, переноска катамаранов, дежурство, забота о членах команды. В утраченной нами стране это звучало в песнях как «раньше думай о Родине, а потом о себе».

Слушая тишину в редкие минуты уединений ранним утром или белой ночью, я благодарно думала, что без людей, мирно спящих в разноцветных палатках, невозможны были бы в моей жизни эти прекрасные мгновения.

Из сильных приятных ощущений навсегда запомнились купания в чистейшей воде. Женщины уходили в потаенные места, которые у нас назывались «пляжи Афродит», потому что плавали в чём мать родила. Вообще в походе всё было натуральным, свежим, омытым, искренним, человечным.

Воображение включалось постоянно. Во время отлива на морском побережье остается много водорослей. Взяв их пучок для того, чтобы помыть миску, с удивлением обнаружила, что они не существуют разрозненно, а дружненько прилепляются к камню, как бы растут из камня.

Камень – твердая объединяющая основа для травинок. Мгновенно родилась ассоциация: мы в походе объединены общей идеей вокруг ядра – Алексея Большого, Алеши Маленького и Антона (наших инструкторов, главная забота которых – сохранение и жизнеобеспечение группы).
А идея, которая собрала нас вместе, конечно же, великолепно обозначена Пушкиным:

Им овладело беспокойство,
Охота к перемене мест,
(Весьма мучительное свойство,
Немногих добровольный крест).

Как же нам, россиянам, сейчас не хватает объединяющей идеи! Не принимает душа нынешнего утверждающегося во всём хапка. А о том, что мы истосковались по такому единству, братству, говорит недавнее всенародное ликование улиц вокруг футбола.

Воодушевленная «соплеменниками», проявившими лучшие стороны своей натуры в дружном походе, я каждому из них посвятила свое незатейливое рифмоплетение.

И северяне – народ особенный. Вот было мимолетное общение с пожилым жителем села Чупа. Я уговаривала его довезти нас с руководителем до места сплава за сумму меньше той, которую по телефону запросил вызванный таксист. И человек уже готов был согласиться подзаработать (и хибара у него бедная, и машинешка так себе). Но узнав, что мы такси уже заказали, сказал:

– Нет, не могу, человек же приедет…

Порядочный, совестливый. Уважаю. А за себя стало неловко: выгода выскочила вперед.

В прошлом походе зашла в дом за килограммом картошки, а вышла с полным ведром и с черничным пирогом. За так. Добрые и щедрые люди Севера!

Разговорилась в зале ожидания станции Кемь с охранником:

– Как вы здесь пережили 90-е годы?

– Как и другие. Работали.

– А бандиты не бесчинствовали?

– Откуда им здесь взяться: мы же все друг друга знаем!

Очень понравился нам на Соловках осведомленный десятилетний паренек, который старательно и профессионально провел бесплатную экскурсию по морскому музею. Хотелось как-то отблагодарить его, но мы понимали, что он – человек с достоинством и наше «на мороженое» не прокатит. В конце, у полочек с сувенирами, он обратил внимание на незатейливую работу своего младшего брата. И столько было тепла в голосе этого сдержанного «морского волка», что я купила дощечку с детским рисунком.

Савва, так звали экскурсовода, еще позвал нас посмотреть поближе лодку шнягу и уникальные инструменты, которыми изготовлены экспонаты («вообще-то мы сюда близко никого не пускаем»). Это была благодарность не за 50 рублей, а за брата Тимофея, который радовался с детской непосредственностью, что его творчество замечено.

Я сознательно не начала рассказ с описания северных красот. Просто потому, что нет слов, которые способны хоть приблизительно передать это чудо. Поначалу все пыталась найти реальное воплощение известного образа «остроконечных елей ресницы над голубыми глазами озер».

Хотелось тихо, благоговейно созерцать или петь от полноты чувств. И в то и другое состояние мы, не сговариваясь, то и дело все погружались. Каждый мог бы сказать:

– Моими восхищенными глазами природа наслаждается собой.

В Соловках это впечатление усилилось удивлением перед мощью и красотой рукотворного Кремля и неповторимыми каналами, вырытыми монахами для соединения в единую систему нескольких озер. Проходя по ним на лодке, стоя с веслом на носу, я чувствовала себя гондольером в северной русской Венеции. Тишина, красота, покой и величие в природе. Вряд ли когда еще удастся испытать такое…

В конце похода руководитель Алексей добавил нам радостных эмоций неожиданной информацией: за время похода пройдено 22 порога, в том числе 3-й и 4-й категории трудности, что соответствует второму спортивному разряду. Ничего себе старичье!

Галина Ржанникова, Тольятти – Карелия – Соловки – Тольятти
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 35 (1214) 31.08.18
Номер свидетельства СМИ: ПИ № 7-2362

Источник