Полный зал Тольяттинской филармонии весь вечер перечитывал с актрисой Евгенией Добровольской великих и вечных поэтов

Актрису Добровольскую вдохновляет сама жизнь.

Когда-то Женя случайно попала в «клетку». И эта «Клетка для канареек», пожалуй, сделала ее судьбу. По крайней мере, утвердила в желании стать актрисой, свела с первым мужем — артистом Вячеславом Барановым и со знаменитым режиссером Павлом Чухраем, который до сих пор считает, что появление Евгении Добровольской на пробах ее первого фильма буквально спасло съемочную ситуацию: уж слишком много напрасных усилий на поиск юной актрисы потратили его ассистенты и он сам.

Вопрос приоритетов

Сегодняшняя Евгения Добровольская — востребованная актриса МХТ имени Чехова. Она приехала в Тольятти с авторской чтецкой программой, в которой чеховским рассказам, письмам и дневникам было отведено все второе отделение встречи. И полный зал Тольяттинской филармонии весь вечер перечитывал с ней великих и вечных поэтов. А еще смеялся и грустил, и иронизировал вместе с персонажами ее любимого Антона Павловича над разными женскими умностями и глупостями, которые актриса так тонко, выпукло и озорно открывала для нас каждой взъерошенной внутренней драматургией чтеца строчкой.

Конечно, журналисты не обошли стороной жанр ее выступления, и первый вопрос в филармонической гримерке был именно об этом. Что же это такое — спектакль, моноспектакль?

— Я привезла к вам чтецкую программу. Именно чтецкую. Московская филармония на этом очень настаивает. Я много с этим боролась: я — артистка, и мне надо общаться с залом. Наверное, когда на сцене очень много стихов — это завораживает. Но я — драматическая, я не чтица, — объясняет актриса.

Знакомый мужчина

Она точно — драматическая. И потому каждый маленький чеховский рассказ обрастал такими тонкостями и подробностями, которые вряд ли можно найти в собственном самостийном чтении. И хочешь не хочешь, приходилось «глумиться» над героинями, смеяться над жадным желанием встретить «знакомого мужчину» и иметь высокую, лучше красную шляпку.

Что до Евгении, то ей на этот раз шляпки совсем не понадобились: театральные белый и черный не мешали великим и разным звучать современно и точно. Как, впрочем, и в театре, в совсем других, более привычных для нее жанрах.

Вся жизнь — театр?

— Я бы еще год назад сказала вам, что у меня в приоритете театр. Театр, который всегда был, есть и останется потом. А в этом году я бы еще подумала, можно ли отдавать театру все свое время и всю свою жизнь. Мне нравятся те спектакли, которые я сейчас играю. Их не так много, и я, выходя на сцену, играю роли достаточно сложные, интересные. Но я уже не могу сказать, что у меня на первом плане что-то из работы. Это жизнь.

Вопрос про вдохновение отозвался еле уловимой улыбкой:

— Вдохновляет сама жизнь. Сейчас мне интересно читать стихи. Потом ты вместе с залом берешь их смысл, и это интересно самой.

Маленькие бедки?

Женская журналистская аудитория вечерней гримерки, конечно, интересовалась ее детьми. Хотя бы потому, что их у Евгении Добровольской четверо. Первый, Степан, родился еще во время студенчества в 1986-м году. Второй, Николаша, сын Михаила Ефремова. Третий, Ян, появился на свет в 2002 году от актерского брака с Ярославом Бойко. А самая маленькая дочурка Настя появилась на свет в 2009 году в браке с кинооператором Дмитрием Мананниковым. Настена позвонила маме как раз во время нашего интервью.

Так как они, дети известной актрисы, сегодня?

— Маленькие детки — маленькие бедки, большие дети…

— Как же их воспитывать? — продолжали спрашивать многодетную мать. — Как приобщить к тому, что привычно звучит в культурном трио: театр, музыка, кино?

— Это либо своим собственным примером нужно показывать, что тебе интересно, либо давать возможность ходить туда, куда они сами чаще ходят. В разные прекрасные места, а не в ресторан с подружками, где ребенок сидит и скучает от бабских разговоров. Так, наверное, ребенку будет лучше.

— А как быть с тем, что дети сегодня читать не очень-то хотят, Евгения? Вы Насте что-то читаете?

— Она уже большая. Ей 9. Уже сама читает.

— Не заставляете?

— Конечно, заставляю, потому что она порой с большим интересом сидит в гаджете, чем делает уроки и читает книжку. Но у нас пока уроки — это приоритетно. Она много занимается, у нее — музыкальная школа, есть занятия, которые ей нравятся, и у нее мало времени, чтобы сидеть в гаджетах. У нее есть свой любимый автор, и она его все время читает.

Слава безумцам

— Мы сейчас вместе с вами читали стихи о любви. Поэты в несчастной любви, конечно, более продуктивны. А актеры? Вот вы сказали, что год назад театр был приоритетным, а год спустя все изменилось. Может быть, этот год был для вас особенно счастливым?

— Нет, я просто старею. Невозможно же так всегда, всю жизнь отдаваться театру с утра до ночи. Потом приходит ощущение, что это никуда не ведет.

— Это горько…

— Это горько. Но несмотря на это, слава тем безумцам, которые знают, что любовь кончится, но все равно любят. В жизни нужна определенность: что у тебя в приоритете сегодня?

— Будут ли новые чтецкие программы у драматической актрисы Евгении Добровольской? И что это будет?

— Я бы вообще делала только Цветаеву. Она совершенно невероятная. Просто невероятная! Женщина с талантом от Бога просто напрямую. Фантастика! Так никто не пишет. Даже Ахматова. Мне нравится Ахматова. Мне нравится и Пастернак, потому что все это — жизнь. Мне не нравятся причесанные стихи. Говорить стихами — значит приподняться над бытом. Над суетой. Мне нравится, когда стихи идут над любовью или когда они написаны в отчаянии. Это еще выше приподнимает. Это кульминация. Это пик человеческих страстей. Крик человеческой души. Крик стихами.

Записи голоса Цветаевой, когда она сама читала стихи, не сохранились. Но есть описание того, как она читала. Она вообще каждый последний куплет напевала как какой-то мотивчик. Программа, посвященная Цветаевой, — это то, что я хотела бы сделать. Если бы у меня была такая возможность, я бы хотела показать истинную Марину Цветаеву.

— Вы читаете и Бэллу Ахмадулину…

— Я ее просто знала

— И какой она была?

— Не от мира сего. Абсолютно. Я и с мужем ее знакома. Он работает у нас в театре.

— И как ему ваша программа?

— Вы думаете, что он пойдет смотреть вот эту программу? Он на природу смотрит и на Бога, а не на чтеца.

Мне, например, интересно, как Алла Демидова читает, но я ее долго не могу слушать, потому что мне кажется, что это однообразно. Хотелось бы другого. Не то. А я могу делать то, что мне нравится. Вот все эти сравнения, которые были сегодня в программе. У Ахматовой с Гумилевым та-а-акие стихи, когда они бранятся между собой! Это просто пикировки между ними. Причем такие нормальные пикировочки. Благородная Ахматова очень даже нервничала по поводу Гумилева.

— А что насчет общения с современными авторами?

— С современными?.. С Дмитрием Быковым общаемся. Прекрасные у меня о нем впечатления. Мне очень нравится его смелость, его разносторонность.

Из современниц — Полозкова Вера. Да МХТ вообще устраивает очень много вечеров современной поэзии. Когда эти поэты сами даже не знают, что их читают. А потом приходят, слушают и говорят: «А не так нас читают». А их во МХАТе читают! Наверное, в поэтах и писателях важно необнародование всего. Нельзя все на продажу. Это убивает и человека, и его творческую часть, потому что все истинное делается в тишине. Она не требует суеты.

Беречь, прощать, воспитывать

Конечно же, Евгению спросили о преподавании.

— Я собиралась. У меня был опыт. Но потом я стала воспитывать дочку и перестала воспитывать студентов. Это большая ответственность. Студенты — люди несформировавшиеся. Их надо воспитывать, их надо прощать. У меня своих четверо, которых надо воспитывать и прощать.

Как-то я к преподаванию не очень готова. В какой-то момент детям очень сложно объяснить, что их не надо учить, им надо учиться. Но понимание приходит к мальчикам через десять лет после того, как ты им скажешь, что не надо прыгать с крыши. Конечно, тут все бывает по-разному. Сейчас уже нет такой актерской школы, о которой могу рассказать я или кто-то из моего поколения. Вот вчера я разговаривала с Аллой Борисовной Покровской, которая самая прекрасная мхатовка и педагог. Она говорит, что уже не понимает детей. Они разговаривают на другом языке. Она специально просила Диму Брусникина: «Переводи их мне. Они не отвечают, я не знаю, как с ними общаться». И она перестала преподавать, чем обделила школу. Эти студенты очень потеряли. Может быть, потом когда-нибудь они поймут, что это было.

Наша справка

— Первой ее работой в кино стала «Клетка для канареек», в которой Евгения Добровольская снялась в 1983 году.

— В 1987-м она окончила ГИТИС и получила приглашение на работу сразу в несколько театров. Евгения играла в МХАТе, Театре Табакова и в «Современнике».

Факт

В списке ее киношных работ: «Контракт века», «На тебя уповаю», «32 декабря», «Артистка», «Снежный ангел», «Парень с Марса», «Чужая мать». Особую известность Евгении принесли роли обычных женщин в сериалах «Участок», «В лесах и на горах», «Шериф», «Самара», «Трое в Коми».

Марта Тонова, газета «Площадь Свободы»

Источник