Представление человека о самом себе меняется быстрее, чем могло казаться раньше

Мы, люди, считаем себя особенным видом живого существа на земле. Профессор Нью-Йоркского университета Николай Кукушкин на лекции проекта «Химия слова» раскрыл основное отличие современного человека от остального мира флоры и фауны.

Нейробиолог Николай Кукушкин, который вышел на связь со слушателями лектория по прямому эфиру из США, говорил о том, что в основе человека две формы жизни – генетическая и культурная. Если на развитие и существование живых организмов планеты влияет генетическая эволюция, то человек в равной степени изменяется еще и от культурной эволюции.

Свою лекцию он начал с удивительного факта про знаменитого философа Эммануила Канта. Тот никогда не выезжал из своего родного Кёнигсберга (ныне Калининграда). Все его путешествия сводились к прогулкам по городу. Кант был человек привычки, о чем ходили легенды. Горожане заводили часы, завидев его на прогулке – философ выходил на улицу ровно в три часа дня. К центру города он добирался к пятнадцати минутам четвертого. Одним из тех людей, кто ориентировался на точность Канта, был часовщик городской колокольни. Получается, что не пунктуальность Канта определялась временем, а точность времени Кантом.

– Нам кажется, что в наших предпочтениях, пристрастиях, мнениях есть что-то объективное. Как горожанам Кёнигсберга казалось объективным сверять часы по Канту, так и мы «выставляем свои часы» относительно мнения других людей, – начал издалека нейробиолог.

Эволюция культуры по Дарвину

Кукушкин кратко сформулировал теорию эволюции Чарльза Дарвина: когда складываются такие компоненты, как изменчивость, наследственность и отбор, то они гарантированно приводят к эволюции. Схему разобрали на примере бактерий.

Например, в тело незадачливого человека проникли бактерии стафилококка. Бактерии, как и всё в мире, не одинаковы, то есть изменчивы. Одни слабее и пассивнее, другие сильнее и активнее. Пациента стали лечить антибиотиками. Практически вся популяция бактерий погибла, но небольшая часть бактерий с повышенной устойчивостью смогла выжить. То есть произошел естественный отбор. Оставшиеся бактерии размножились, и следующее поколение унаследовало особенность прародителей – высокую устойчивость к данному антибиотику. Так произошла эволюция бактерий стафилококка в организме конкретного человека.

Но может ли теория Дарвина объяснить не генетическую, а культурную эволюцию?!

Кукушкин привел в пример эволюции никарагуанского языка жестов. До 1970-х годов в этой стране не было школ для глухонемых. Такие дети оставались неграмотными и общались только в узком семейном кругу, используя элементарный набор жестов, которые сами придумывали. Получается, в стране не было единого языка жестов. В первую школу для глухонемых стали съезжаться дети со всего Никарагуа. Учителя преподавали чтение испанского языка по губам. Это оказалось крайне сложно для неграмотных детей. Но со временем учителя заметили, что дети успешно общаются между собой. Лингвисты обнаружили рождение нового языка – никарагуанского языка жестов. Снова работает уравнение. Изменчивость – у каждого ребенка была своя система жестов; отбор – появилась группа популярных, общепринятых жестов, которые стали использовать все ученики; имитация (читай – наследственность) – вновь прибывшие в школу дети стали копировать от старших товарищей общепринятые жесты.

Культурная эволюция через хвосты райских птиц

Углубляясь в тему, Николай сравнил материю и содержание. Например, книга – это материя, носитель, листы бумаги и чернила. А вот роман в книге – информация, содержание. Точно так же молекула ДНК является носителем гена. А ген содержит конкретную информацию об определённом признаке или функции организма. Тогда как же передается культурная информация человека?

Этонолог, эволюционный биолог Ричард Докинз по аналогии с понятием «ген» ввел понятие «мем». Ген копируется при наследственности, мем – при имитации. Когда мы подражаем кому-то, значит мы имитируем (наследуем) чью-то культуру, перенимаем мем. В мире человечества существует не только генетическая эволюция, но и культурная. Например, языки мира эволюционируют от общих предков. Просто разные народности в разное время копировали один и тот де язык или письменность по-своему.

Культурную эволюцию Николай Кукушкин пытался объяснить на примере… райских птиц Новой Гвинеи. Украшение самцов этих птиц – огромный хвост – необъясним с точки зрения их природной необходимости. Наоборот, слишком длинные хвосты мешают им летать. Как же так, ведь теория Дарвина как раз говорит о том, что живые существа эволюционируют, чтобы повышать эффективность и приспособленность своих организмов?

Оказалось, никакой ошибки нет. Эволюция действительно повышала приспособленность самцов райских птиц. Только не к окружающей среде, а к мозгу самок. А предыстория такова. Когда-то некоторые самки по личным предпочтениям стали выбирать самцов с длинными хвостами. Их потомство – это самцы с унаследованными генами длинного хвоста от папы и самки, предпочитающие большие хвосты, как и мама. И с каждым новым поколением хвост самцов только увеличивался, приспосабливаясь ко всё более требовательным дамам. Эволюция (читай: рост) хвоста прекратится только тогда, когда он станет опасен для жизни самцов.

Похожий эксперимент с птицами провели ученые. К голове некоторых самцов травяной амадины они прикрепили шапочку с пером, некое украшение. Удивительно, но самки стали отдавать предпочтение именно таким «украшенным» самцам. Можно предположить, что если бы в природе случилась мутация и родился самец с такой шапочкой, то он стал бы прародителем эволюции вида, передавая свой ген большому количеству самок. И через какое-то время все самцы травяной амадины рождались бы с шапочкой.

Гены действуют на благо самих себя, а не организмов-носителей

Да, да, тело (организм) – это лишь средство доставки генов из прошлого в будущее, от родителей к детям. Наверное, самый яркий пример «эгоистичности» генов – ген родительства у большинства живых существ на земле. Вырастить и сохранить потомство – очень затратное, трудное, а порой и вредное для здоровья дело. Однако этот ген не даст родителям «расслабиться» и бросить потомство и даже подтолкнёт к жертве ради него, если того потребует ситуация. Всё потому, что потомство – это хранилище генов.

Гену большого хвоста у самца райской птицы не интересно, что бедной птице сложно с ним жить, ген заботится лишь о том, чтобы самец имел возможность размножаться. Есть и другие случаи, когда гены вовсе не полезны или даже вредят организму. Современная кукуруза – это несуразный мутант своего древнего предка. Она даже не способна размножаться без участия человека. Виной тому некоторые гены. Зато они же отвечают за то, чтобы початок кукурузы становился таким большим и питательным. С точки зрения каждой конкретной кукурузы этот ген превращает ее в «ожиревшую» и практически бесплодную. Но он же с точки зрения вида и популяции сделал кукурузу максимально интересной человеку и, как следствие, одним из самых популярных и успешных растений на земле. У красных муравьев есть ген самоубийства, который во время наводнений заставляет насекомых жертвовать собой ради спасения хотя бы части сообщества.

Мемы тоже работают на себя

Мемы существуют по тем же принципам, что и гены. Их мало интересует польза для конкретного индивидуума. Важнее закрепиться в сознании как можно большего числа людей, а затем и в следующих поколениях. Это объясняет, как возникают даже бесполезные и даже вредные культурные течения.

Культурная эволюция приспосабливает мемы к запросам мозга. Лучший пример здесь – язык. Он является мемом и старается приспособиться и распространиться в как можно большем количестве носителей. Любой язык эволюционирует, встраивается в человеческий мозг, отвечает его запросам.

К бесполезным можно отнести модные тренды, манеру речи. К вредным тенденциям относят, например, наркоманию, которая распространяется в определенных территориях и сообществах, имитируется. Более экзотический пример – каннибализм диких племен. Эта культурная практика несет в себе не практическую цель, а ритуал – мем, унаследованный от предков.

Как объяснить негативные примеры культурной эволюции? Выше сказано, что мемы приспосабливаются к потребностям мозга. А в нашем мозге, например, есть врожденная тяга к награде. Отсюда тяга человека к компьютерным играм, где можно стать победителем. Музыка – тоже мем. Который хочет понравиться вашему мозгу и остаться в нем. Отсюда такое жанровое разнообразие. Музыка настолько изменчива, что может угодить любым предпочтениям.

Побеждают те гены и мемы, которые хорошо отбираются, передаются. Только для гена единственно важное – это размножение. Ведь только так он переходит из одного организма в другой. А мему важна не плодовитость, а влиятельность своего носителя. Например, наркомании или каннибализма мало интересно, сколько будет потомков у «организма», ведь дети не впитывают с кровью матери или отца тягу к наркотикам или стремлению убить и съесть врага. Зато такой мем «донесут» до остальных «организмов» лидер преступной группировки или вождь племени.

Политика и морские коньки

Еще одну культурную тенденцию Николай Кукушкин показал через генетический пример. Допустим, морские коньки обоего пола начнут проявлять предпочтение по размеру головы. То есть самцы и самки с большими головами будут выбирать исключительно друг друга, и не обращать внимание на собратьев с маленькой головой. И наоборот, мелкоголовые будут спариваться только друг с другом. Через 100-150 поколений единая популяция морских коньков разобьется на два вида, а организмы со средним размером головы (которых изначально было большинство) исчезнут.

То же самое можно сказать и о культурных трендах. Ярким примером служит политическая популяризация в США за последние 20 лет. В 1994 году большинство американцев умеренно относились к демократам и республиканцам. Но уже в 2014-м общество практически разбилось на два политических лагеря, которые яро и безоговорочно поддерживают своих, не желая признавать какую-либо правоту странников. А американцев с умеренным взглядом практически не осталось.

Почему так происходит? Потому что либералы и консерваторы выбирают те мемы, которые им уже нравятся: мозг принимает их безоговорочно.

Человек – продукт двух эволюций

Именно такой вывод делает Николай Кукушкин. Тем, кем мы являемся сегодня, человечество обязано как генетической, так и культурной эволюцией. Вторая началась с появлением языка – универсальной способности передавать друг другу мемы. Человек стал двойной формой жизни, продуктом собственной биологии и культуры.

Но есть ли у человека своё «я»? Человечеству предстоит в будущем ответить самому себе на многие сложные вопросы: где граница искусственно интеллекта, чтобы считать его равным себе, какими правами наделять животных, имеем ли право принимать решение о собственной смерти?

Уже сейчас можно отметить, что представление человека о самом себе меняется быстрее, чем могло казаться раньше. Двадцать с небольшим лет назад шахматы считались доказательством удивительного мышления человека, чем-то таким, с чем машина никогда не справится. Сегодня сама постановка вопроса удивит, ведь практически все считают, что компьютер победит.

И нет никаких оснований думать, что мы не изменим свое представление о собственном разуме в ближайшем будущем.

Юрий Николаев, оригинал статьи опубликован в газете «Ставрополь-на-Волге»

Источник