Сорок три метра до гибели

Эта криминальная история, по сути, готовый сценарий для детективного фильма: по закрученности сюжета, накалу страстей, изворотливости персонажей. Но нас сейчас интересует не художественная ценность или многоплановость случившегося, а неотвратимость наказания. Ведь речь идет об убийстве старшего оперуполномоченного УВД города Дмитрия Кручинкина и многолетнем расследовании.

Недавно вынесен приговор второму соучастнику убийства. О важности и сложности уголовного процесса говорит статус государственных обвинителей. В суде обвинение поддерживали прокурор Комсомольского района Ярослав Смирнов и прокурор уголовно-судебного управления прокуратуры области Андрей Лысенко.

Единственный выстрел

Евгений Лаптев 12 лет проработал в прокуратуре, которая в то время, до создания следственного комитета, занималась расследованием особо тяжких и резонансных преступлений. В 2002 году у него в производстве находилось уголовное дело о приготовлении к убийству лидера одной из тольяттинских ОПГ Сергея Неверова. Обвиняемым по делу проходил некий Игорь Пащенко, который содержался под стражей в сызранском следственном изоляторе. Оперативное сопровождение уголовного дела осуществляли два сотрудника межрайонного отдела по борьбе с убийствами, в том числе Дмитрий Кручинкин.

В ноябре 2002 года дело было направлено в областной суд, но 8 января, уже 2003-го, оно вернулось для устранения недостатков. По действовавшему тогда законодательству на устранение выявленных недостатков давалось ровно пять дней.

– Было очевидно, что за этот срок мы ничего не сможем сделать, потому что несколько месяцев назад исчез основной свидетель по делу. Руководство приняло решение прекратить уголовное преследование в отношении Пащенко и освободить его из-под стражи. Постановление об этом 13 января 2003 года подписал заместитель прокурора Самарской области. Я позвонил начальнику убойного отдела и сказал, что еду в сызранский изолятор. Вскоре в прокуратуру прибыли оба оперативника, которые договорились между собой, что со мной в СИЗО отправится Кручинкин, – рассказал бывший следователь Евгений Лаптев.

В «катькину тюрьму» (так в народе называют сызранский изолятор, построенный во времена Екатерины II) они поехали на личной машине следователя. В 16:50 были там. Сотрудники спецотдела стали готовить необходимые документы для освобождения Пащенко. Кручинкин хотел о чем-то поговорить с арестованным, а Лаптеву нужно было вручить тому копии постановлений.

Правоохранители вышли из изолятора на парковочную площадку, было это в 18:00. Лаптев сел в машину и стал ее прогревать, а Кручинкин, обратив внимание на какой-то автомобиль, вышел на проезжую часть улицы проверить, всё ли в порядке. Он остановился на освещенном месте, закурил и повернул обратно. В это время раздался хлопок, Кручинкин пошатнулся и стал приседать.

– Я подбежал к Дмитрию, он сказал, что у него жжет спину и грудь. Вокруг не было ни людей, ни машин. Я позвал на помощь сотрудников изолятора, они занесли Кручинкина внутрь здания, расстегнули одежду. На груди у Дмитрия была видна рана,– рассказал Евгений Лаптев.

Раненый прожил полчаса, в больнице констатировали его смерть. Было Дмитрию Кручинкину всего 28 лет. Через 8 месяцев указом президента страны капитана посмертно наградили орденом Мужества.

Роковая ошибка

О том, что в убийстве сотрудника уголовного розыска принимали участие Сергей Агеев (кличка Аким, реже – Агей), Владимир Оманадзе (Вахтанг) и Сергей Ожегов, стало известно не сразу. Уроженец Абхазии Оманадзе предпочел уехать за границу, Агеев скрывался в разных регионах страны, задержали его в Подмосковье с поддельными документами, предъявив обвинения в пяти заказных убийствах.

Чтобы смягчить наказание, Аким пошел на сделку со следствием, дав полный расклад по происшествию возле сызранского изолятора. Оказалось, что они спутали фигуры и убили не того человека: хотели «разобраться» с Пащенко (рост 190 см), а выстрелили в Кручинкина (185 см).

После сенсационного признания был арестован Сергей Ожегов, ставший к этому времени генеральным директором акционерного общества «Автоградтранс».

Суд над Ожеговым закончился совсем недавно, а в отношении Агеева дело рассматривалось в прошлом году. Киллер Аким получил 18 лет колонии строгого режима. Его адвокат после оглашения приговора даже схватился за голову: не ожидал такого сурового наказания.

Что же рассказал Аким по поводу убийства оперуполномоченного? Примерно с 2001 года он входил в неверовскую группировку и по поручению ее лидера устранял неугодных лиц. В начале января 2003-го Неверов дал задание убить Пащенко, которого освободят из сызранского изолятора. Автомат Аким пристреливал в Шигонском районе. Затем Ожегов показал ему девятиэтажный дом, расположенный напротив тюрьмы. Вести огонь надо было из подвального окна.

13 января в Сызрань поехали на «Саабе» Оманадзе. Он и Оманадзе переоделись в бушлаты, подошли к подвалу. Ключи от замка были у Вахтанга, Аким взял автомат с глушителем и занял позицию. У соседнего окна стоял с биноклем Вахтанг. Когда из ворот изолятора вышли двое, а затем один (в куртке и с капюшоном на голове) остановился на освещенном месте, Оманадзе дал команду стрелять.

– Я произвел один выстрел, мужчина упал. Автомат у меня заклинило, я его бросил в подвале. Возле подъезда нас ждала светлая «пятерка», за рулем сидел Ожегов. Мы сняли бушлаты, перчатки, а затем в каком-то дворе оставили «классику», пересев в иномарку, – сообщил Агеев.

О том, что киллер спутал цели, стало известно не сразу. Зато в середине января Неверов собрал в офисе свой ближний круг, чтобы обсудить, как действовать дальше. Есть показания засекреченного свидетеля, что Ожегов убеждал всех не паниковать, вести себя как обычно, чтобы никто на них не подумал. Еще говорил, что нельзя внезапно уезжать из Тольятти, но если что-то станет известно от прикормленных сотрудников милиции, тогда и нужно создавать себе алиби.
На этом «собрании» был и Агеев, который, кстати, приходится Неверову родственником. Поэтому киллеру «предъявы» никто не делал, дескать, всякое бывает.

Арест гендиректора

Сергей Ожегов вину не признал, изложив свою интерпретацию событий. Начал с 2002 года. Тогда он занимался продажей запчастей к машинам и держал в гаражном кооперативе «Каретный двор» автомойку. Некое ООО строило в ГСК рыночные площади. У бухгалтера возник конфликт, который Ожегов сумел уладить. Якобы в знак благодарности руководство этой компании приняло его на работу водителем и предложило стать одним из учредителей.

– Я взял паспорт своей жены и оформил долю в уставном капитале, а когда решил продать ее, меня познакомили с родственницей Неверова. Она хотела приобрести эту долю. С покупательницей я встречался всего один раз, – подчеркнул Ожегов.

А с Агеевым он познакомился якобы случайно, и было это в ресторане 8 января 2005, 2006 или 2007 года, то есть после сызранских событий. Оба занимались продажей запчастей, и через какое-то время Ожегов перешел дорогу Агееву, переманив поставщиков. Ситуацию взялся разрулить сам Сергей Неверов.

– На встрече с Неверовым было решено, что я в качестве компенсации стану платить Агееву ежемесячно по 30 тысяч рублей. Я платил полгода, потом отношения между нами прекратились.

Генеральным директором акционерного общества «Автоградтранс» Ожегов стал в 2012-м. Предприятие активно участвовало в муниципальных тендерах по ремонту дорог и благоустройству территорий. 7 сентября 2012 года был похищен и, вероятно, убит генеральный директор группы компаний «Эковоз» Александр Душков. Сотрудники следственного комитета и полиции, подозревая неверовцев в причастности к этому резонансному преступлению, провели обыски в офисе «Автоградтранса» и в доме Ожегова, но доказать ничего не смогли, хотя изъяли много документов.

– 14 июля 2015 года меня вызвали на допрос по делу Душкова. Я прибыл в следственный отдел, там меня допросили в качестве свидетеля, а затем – в качестве подозреваемого, но уже по делу об убийстве Кручинкина. И провели очную ставку с Агеевым. Я, конечно, знал из средств массовой информации, что его арестовали, но… Я отказался давать показания, потому что был в шоке от происходящего. Меня отвезли в камеру, – рассказал Ожегов.

Что интересно, тогда он якобы не мог вспомнить январские события 2003 года, зато потом не без помощи адвокатов гендиректор «Автоградтранса» дал расклад чуть ли не каждого дня. Как летал на Новый год с семьей на Бали, когда был в Домодедово, Безенчуке и самарском аквапарке. Кто из друзей и родственников в эти дни находился у него дома, как утром 13 января отвел дочь в детский сад, а сам поехал в ГСК, затем на рынок запчастей Центрального района. Как вечером с гостями сел у себя дома за праздничный стол и как гостья фотографировала всех их. Из всего этого, по мнению Ожегова, напрашивался один-единственный вывод: он не был в Сызрани и, значит, не участвовал в убийстве капитана Кручинкина.

Длина челки

Как это часто бывает, родные и близкие, жалея арестанта, взялись обеспечить ему алиби. Соответственно, был упор на свидетельские показания и фотографии, сделанные якобы 13 января. Что же из этого получилось?

Сторона защиты утверждала, что в указанный день Ожегов отвел ребенка в детсад. Сторона обвинения взяла справку из дошкольного учреждения: оказалось, что 13 января малышки в детском саду не было.

Допрашивали и бывшую воспитанницу детсада. Она удивила тем, что хорошо, в деталях помнит события трех ключевых январских дней, вплоть до времени прихода гостей, хотя на тот момент ей было всего шесть с половиной лет.

Подробно нужные защите дни описывала и выпускница одного из колледжей, когда же ее стали расспрашивать о других событиях, сбилась. Даже не смогла назвать точную дату окончания учебы. Получилось, что девушка всё помнит про непримечательный праздник (старый Новый год), но теряется, когда речь зашла о важных для каждого человека событиях: окончании учебы, начале самостоятельной жизни.

У третьей свидетельницы был изъят компьютер, где обнаружили интересные файлы. Во-первых, письмо на имя депутата Госдум – в поддержку Ожегова, причем за 9 дней до задержания гендиректора. Во-вторых, файл «Показания». За месяц до допроса этой свидетельницы у нее был примерный текст, о чём надо говорить следователю и какие обстоятельства особо подчеркнуть, рассказывая о событиях 13 января. То есть молодой женщине нужно было всего лишь заучить этот текст.

Забавно вышло и с фотографиями, когда изображенные на них девушки явно не соответствовали возрасту, заявленному стороной защиты. Но мне понравился другой эпизод. Обвиняемый вспомнил, что 12 января 2003 года его жена подстригла челку. Соответственно, на фото, датированным якобы 13 января, это заметно. Казалось бы, победа стороны защиты.

Не тут-то было! Сторона обвинения измерила длину челки на всех представленных снимках и выявила явное несоответствие. То ли адвокаты, разрабатывая версию, очень спешили и не придавали значение мелочам, то ли не знали такого нюанса – за 9 дней волосы у человека не могут вырасти более чем на один сантиметр.

Нестыковок в показаниях свидетелей защиты очень много. Особняком стоят показания супругов, хорошо знавших семью Ожеговых и переехавших в Санкт-Петербург. Однажды они решили навестить в Тольятти родственников и друзей. Этим воспользовалась жена арестованного, показала им фотографии и просила сказать полиции нужную информацию. О том, что в определенный день они были в гостях у Ожеговых и Сергей никуда не отлучался.

Супруги сначала согласились помочь, а потом решили сказать правду:

– Мы не помним, кто и когда делал снимки.

Двойное наказание

Это уголовное дело не только резонансное, но и большое по объему, встречается много известных фамилий и названий фирм. Чтобы не злоупотреблять вниманием читателей, перечислю наиболее интересные фрагменты.

Жители двух домов, расположенных рядом с сызранским изолятором, видели и мужчин, спускавшихся в подвал с большим свертком, и светлую «классику», ожидавшую их.

«ВАЗ-2105» бежевого цвета владелец продал на авторынке «Фаэтон» незнакомому мужчине, который попросил не указывать его данные в доверенности на право управления машиной. Вторая просьба – отогнать автомобиль на стоянку (улица Куйбышева). За неделю до сызранского происшествия бывший владелец «пятерки» вышел из дома и пропал. Как сообщил потом его сын, труп отца через некоторое время обнаружили сотрудники милиции.

Когда оперативники осматривали найденный «ВАЗ-2105», то нашли под полом тайник в виде металлического короба. Он открывался из салона с заднего сиденья.

Расстояние от технического окна жилого дома, откуда прозвучал выстрел, до места, где находился капитан, составило всего 43 метра.

В 2014 году «Автоградтранс» некачественно провел ремонтные работы по муниципальному контракту и недополучил 10 миллионов рублей. А в 2015-м предприятие не смогло выиграть новый муниципальный контракт. Возникли серьезные финансовые проблемы, поскольку задолженность составила 62 миллиона.

Арест генерального директора усугубил и без того критическое положение. В январе 2017 года суд Центрального района удовлетворил иск «Глобэксбанка» о взыскании с «Автоградтранса» и Ожегова задолженности по кредитному договору на общую сумму 47,5 миллиона. Недвижимое имущество предприятия, являвшееся предметом залога, будет обращено в собственность банка.

Но это финансовые просчеты Сергея Ожегова. Что касается уголовного дела, то за пособничество убийству он получил девять с половиной лет колонии строгого режима. Приговор, скорее всего, будет обжалован.

Я обратил внимание, что он вынесен почти накануне Дня работников уголовного розыска. Символично! Хотя это простое совпадение.

А теперь о том, чего нет в уголовном деле. В конце декабря 2004 года на вокзале города Серов (Свердловская область) наряд милиции остановил подозрительного мужчину 40 лет. На стандартную просьбу предъявить документы незнакомец, вытащив гранату, рванул чеку.

Чтобы избежать ненужных жертв, мужчину отвели к пустым вагонам. Там он выкурил сигарету, держа во второй руке гранату, а затем лег на нее и погиб. По всем косвенным признакам это был Игорь Пащенко, которого считали киллером сиротинской группировки.

Сергей Русов, «Вольный город Тольятти»
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 40 (1168) 13.10.17
Номер свидетельства СМИ: ПИ № 7-2362

Источник