Уже сколько лет прошло, а я всё жду

9 декабря – Юрьев день

Самая чёрная дата в истории русского крестьянства. Навеки проклятый крестьянами царь-временщик Бориска Годунов в угоду тогдашним корыстолюбивым барам отменил Юрьев день – эту единственную отдушину в полурабской жизни русского крестьянства. Единственный раз в году они имели возможность перейти от одного барина к другому, на их взгляд, более человечному. Ау, где ты теперь, барин-то «человечный»?

Вот что пишет С. Князьков в своей книге «Из прошлого русской земли», изданной в 1906 году: «Ведение и поддержка порядка в (подмосковном) селе Измайлове ложилась тяжёлым бременем на крестьян этой вотчины. От многих тяжких работ под наблюдением жестоких приставов, донимавших крестьян боем, тюрьмой, колодками, а пуще всего разными поборами, крестьяне, как и всюду, находились «в унынии и бедствии», от которого старались спастись, как вообще тогда было в ходу у крестьян, бегством. В 1663 году в село Измайлово было переселено 464 семьи крестьян, в 1676, то есть через 13 лет, налицо считалось только 183 семьи, остальные же разбежались, «а которые крестьяне в остатке, — гласит доклад по этому поводу, — и те готовы бежать мало не все». Это из царской-то вотчины да при царской охране!
Бежали не только на Дон, Кубань и в Сибирь, но и в Самарскую Луку. Так что все мы, исконные самаролукцы, как есть потомки беглецов от жестоких московских бар. Почему-то именно они, московские-то баре, были самыми жестокими на Святой Руси…

13 декабря – Андрей Первозванный

«На Андрея Первозванного наслушивают воду (тихая вода – хорошая зима, шумная — морозы, бури, метели)» — Даль.

14 декабря – Наум – грамотник

«Пророк Наум наставляет на ум (отдают в ученье детей)» — Даль.

Несколько слов о грамотности наших предков и родителей конца девятнадцатого и первой четверти двадцатого века.
Дед мой Никифор, бабаня Матрёна сказывала, грамотен был (из многодетной семьи!). Да и неграмотного вряд ли бы выбрали старостой села. И другой дед (по отцу) Алексей тоже церковно-приходскую школу окончил (и тоже из многодетной семьи). Я застал ещё: придёт, бывало, с колхозной пасеки или с охоты под вечер, пообедает или поужинает (когда как) и, к великому неудовольствию бабани Дарьи, Евангелие вслух начинает читать, меня на колени или рядышком на табуретку усадив. При этом рукой по строчкам старославянского текста водил, таким образом (вольно или невольно?) меня этому языку научая.
А вот обе бабани неграмотные были. Хотя я вот по сю пору дивуюсь и даже изумляюсь «неграмотности» моей бабани незабвенной Матрёны Емельяновны. Церковного календаря у нас в доме, конечно же, не было, да и читать бабаня не горазда была, а вот как и почему она знала, когда и на какой день приходятся церковные праздники и, главное, дни ангела (дни рождения) и «числа» (дни успения-упокоения) всех близких родных? Вся гладко-бревенчатая стена её спаленки, помню, была расписана какими-то знаками – крестиками, чёрточками. Из них я вот только что запомнил: крестики сорока весенних утренников (заморозков). Бывало, как только утром последний (сороковой) крестик поставит – и под вечер выходит огурцы сажать. И не ошибалась, наверное, коль, помню, каждый раз следом за ней оба наших курмыша (оба «порядка» нашей улицы) принимались за это («Емельяновна огурцы вышла сажать!»).

Сверстники мои, кому за семьдесят, наверное, не забыли ещё признания своих родителей: вместо «я два класса кончил» или «только один» они говаривали: «Я обе зимы учился» или «Я только одну зиму в школу ходила». Мои родители оба «по две зимы учились» — при НЭПе, как и при царе, сельская детвора только в «снежное» время года училась: до поздней осени молотьба в риге, а уже с Красной горки – огородно-полевые работы. До учёбы ли тут? А посему и учебная программа на этом строилась. Отец бегло-бегло и газеты читал, и «Краткий курс ВКП (б)» штудировал к политзанятиям, что по осени для партийцев начинались. Матушка без этого как-то обходилась. Зато письма писать мастерица и охотница была. В армии я от неё по два письма в неделю получал.

Об уровне того образования два таких вот факта. Ходивший в школу тоже только две зимы, дядя Петя Столяров более тридцати лет в нашем колхозе бухгалтером проработал. Бессменно! На время месячного отсутствия дяди Пети по болезни присланная из района специалистка за этот месяц такое «наворотила», дяде Пете, сказывали, целый месяц «разгребать» пришлось.

А это вот ещё более поразительный пример. В бытность моей работы в Чапаевской межрайонной газете в хрущёвские времена по журналистскому сигналу в один из колхозов зоны приехали ревизоры из Куйбышева (районным не доверили это дело!) проверять работу одного Колдыбанского колхоза (тот ещё махинатор был председатель этого хозяйства!). И вот, несмотря на свидетельские показания колхозников, областные ревизоры (с высшим образованием!) по документам ничегошеньки «не нашли». В дружеской беседе один из ревизоров (ровесник мой) признался: «Ну и жук бухгалтер в том колхозе! Мы в документах роемся, я тайком глянул на него – вижу: откровенно подсмеивается над нами!» А из беседы с этим «жуком» я ещё до этого узнал: «две зимы он в школу-то ходил»! Так что грамоте (письму и чтению), а особенно математике в тогдашней школе хорошо учили.

А это вот пример из современности. Первокурсница логопедического отделения пединститута похвалилась деду: она, видите ли, алгебру на «хорошо» сдала». Дед-то похвалил её, конечно, за это. Главным образом, за усердие: знал, что не шибко охоча его внучка до математики и сколько, значит, сил и времени потратила на это «хорошо». А горечь-то на душе осталась: ну почто логопеду алгебра? Вот сетование «гуманитарки» в интернете: «Уже сколько лет прошло, а я всё жду. Когда? Ну когда же, наконец, пригодятся в жизни синусы и косинусы?» Как бы в унисон печалится и гуманитарий: так и умру, говорит, не узнав жизненной необходимости тригонометрических функций.

Анатолий Солонецкий,
Газета «Ставрополь-на-Волге»

Источник