В Тольяттинской филармонии актеры Александр Арсентьев и Анна Гарнова представили сказку Гоголя «Ночь перед Рождеством»

Актеры Александр Арсентьев и Анна Гарнова представили в Тольяттинской филармонии свое прочтение гоголевской сказки «Ночь перед Рождеством».

Актер Московского театра имени Пушкина Александр Арсентьев – из своих, из наших, тольяттинских. Он в Тольятти и родился, и вырос, и закончил школу № 35. И получил первые театральные уроки, которые привели его в профессию всерьез и навсегда. А потому в зале Тольяттинской филармонии, где он вместе с супругой и актрисой театра Моссовета Анной Гарновой и Русским оркестром филармонии читал нам Гоголя, было такое количество его родных и друзей, что получился удивительный атмосферный вечер.

Нам повезло пообщаться и с маленькой дочкой Арсентьевых, четырехлетней Леной, и с ее мамой Анютой. А еще присмотреться к семейному трио его мамы, отца и брата. Словом, встреча в гримерке оказалась такой же теплой и душевной, как сама программа.

Волшебник

– Анна, вас свел театр?

– Да, мы познакомились в Москве. Вместе работали на елках. Я тогда только закончила театральный институт и была в том новогоднем представлении Злой колдуньей, а Саша был Добрым волшебником.

– И можете подтвердить, что добрый волшебник – это Сашино амплуа по жизни?

– Да. Хотя надеюсь, злая колдунья – амплуа не мое.

– Вы смотрите работы друг друга в театре?

– Конечно. Мы с Сашей делимся успехами и переживаниями, можем друг другу что-то посоветовать. Очень часто, когда мы начинаем готовить какую-то программу, укладываем детей спать, садимся на кухне и репетируем. И Бажов у нас звучит на кухне, и Гоголь. И это здорово. Дело же не в профессии, а в том, как люди друг друга понимают, поддерживают. Это даже очень хорошо, что мы оба в одной профессии. Есть много общих точек соприкосновения. Есть о чем поговорить. Мы друг для друга, наверное, самые серьезные критики. Я очень прислушиваюсь к Саше, мне важно его мнение. Думаю, что благодаря друг другу мы с ним растем.

Поддержка

– Александр, вы сегодня в таком родственном зале как будто помолодели?

– Я вам скажу, что говорил уже сегодня Анютке: я очень волновался. Я страшно волновался. Ответственность невероятная, потому что с творческой ролью на свою родину я приехал первый раз. Замечательный оркестр Тольяттинской филармонии. Зрительский прием просто фантастический: будто полный зал друзей, близких людей. Понятно, что в зале были не только те, кто знал меня с детства, а ощущение было такое, что рядом, в зале, только друзья, только знакомые и родные. Это очень волнительно. И потому ответственность невероятная. Но такая мощнейшая поддержка шла из зала, что мы встали на эти крылья и полетели.

– Знаю, что вы сегодня пригласили руководителя своей первой театральной студии в Тольятти…

– Да. Наталья Сергеевна Ходова была в зале сегодня.

– Хвалила?

– Хвалила. Знаете, когда выступаешь перед теми, кто знает тебя вот с такого пацана, и кто знает, что ты представлял из себя когда-то, услышать слова одобрения – дорогого стоит.

К звездам

– Александр, однажды вы сделали удивительно серьезный и ответственный выбор. Вы еще абитуриентом выбирали между курсами Марка Захарова и Олега Ефремова. Мне удивительно, как тогда еще неизвестный молодой человек так однозначно и легко забрал документы из ГИТИСа и ушел от знаменитого Захарова к знаменитому Ефремову…

– Не однозначно и не быстро. Я сунул на ночь под подушку две бумажки.

– На одной – МХАТ, на другой – ГИТИС?

– И прислушивался…

– К сердцу?

– Я бы сказал, к звездам. К небу. К воздуху. К солнцу. Я ведь ехал поступать к Захарову. И к нему почти поступил. Да нет, почему почти, я там уже был принят, и мне осталось только сдать коллоквиумы, то что обычно уже не так важно. Главное, чтобы по-актерски все было хорошо. А у Ефремова я еще и конкурс не прошел, мне еще нужно было пройти третий тур. Но когда я вошел в Школу-студию МХАТ, то понял, что это мое. Ни разу, ни секунды не пожалел об этом никогда. Потому что судьба свела меня с такими замечательными людьми, великими учителями, мастерами, друзьями, что я благодарен судьбе. Спасибо ангелу-хранителю, который в это время не дремал, а следил за меной, чтобы я делал какие-то правильные движения и поступки. Спасибо МХАТу.

– А какие главные человеческие уроки вы получили от Олега Николаевича Ефремова?

– Говорить об этом можно бесконечно.

– А если компактно?

– Компактно так: играйте, но не забывайте, что вы люди.

– Когда из жизни ушел Ефремов, вам пришлось еще раз делать ответственный выбор. Вы ушли из МХАТа.

– Я пошел за своим учителем Романом Козаком. Он стал худруком театра имени Пушкина и позвал меня с собой.

– Значит, тут к звездам уже не надо было обращаться…

– Ну как же это не надо… Это они и направили меня на верный путь. Я ж не на кофейной гуще гадал. Я общался с людьми. Ты ведь всегда за кем-то идешь, кого-то очень чувствуешь, с кем-то говоришь на одном художественном языке. С кем-то созвучен сердечно и душевно. Ну, по крайне мере, у нас с Анютой это всегда так. Созвучие. Вот сейчас ушел Анин режиссер Сергей Юрский. Она была у него любимой актрисой.

Во всех спектаклях, которые он ставил последние лет пятнадцать, она играла всегда. Судьба дала нам с ней такую возможность пересечься в пространстве с такими великими людьми. Прикоснуться к ним, взять от них и что-то, потом передать другим. И суметь порадоваться, передав это другим ребятам.

– Значит, вы, как и Анна, тоже преподаете?

– Ну, Анютка сейчас больше преподает. Я больше сочувствующий. Больше слушаю, что она мне рассказывает. Занимаюсь тем, что хожу к Анютке на экзамены. И на ее спектакли.

Злодейство

– Александр, однажды вас назвали одним из лучших театральных злодеев страны…

– Да, это была премия «Чайка». Была такая прекрасная театральная премия. Самая молодая премия, самая хулиганистая, наполненная театром, культурой, искусством в лучшем понимании этих слов. Сейчас ее уже нет.

– Так как же со злодейством?

– Меня номинировали за роль Карандышева в «Бесприданнице».

– А вам из себя нечто злодейское вынимать интереснее, чем положительное, лирическое?

– Интересно вынимать из себя все. Потому что любая роль – злодея ли, положительного ли героя – все равно твоя составляющая. Это все есть внутри тебя. Тебя, наблюдающего за жизнью, за людьми. Ну и вообще, всегда интересно работать с талантливым материалом. Когда материал написан прекрасно, когда он талантлив, это просто невероятная почва для исполнителя, музыканта, режиссера. И это такое счастье над этим работать. Вот вам пожалуйста: сегодня у вас был Гоголь. Там ой-ой сколько можно всего делать актерам, потому что все это написал талантливый человек.

– Про любимые роли артистов спрашивают всегда…

– Очень-очень любимые – это те роли, которые уже ушли. Которые ты отыграл, о которых вспоминаешь. А в тех, которые ты играешь сейчас, еще очень много чего надо сделать. Вот сегодняшний наш спектакль не похож на тот, что был у нас в декабре. Потому что здесь была другая музыкальная нить. Другой музыкальный воздух, который нам давал возможность совершенно по-другому рассказывать эту зимнюю сказку.

– И в этом воздухе классно сегодня дышалось…

– Конечно. Потому что Русский оркестр привнес очень много своего музыкального материала. И это придавало такого хулиганства.

– Чтец и артист – это разные эмоции?

– Когда ты один рассказываешь залу, ты никого обмануть не можешь. И это невероятно по-актерски заводит. Это азартно. И у тебя есть возможность поделиться тем, что тебя волнует, что тебе дорого. И потом… когда уходят такие мастера, как Сергей Юрский, так не хочется, чтобы художественное слово и искусство рассказчика исчезло. Для меня это очень важно. Я отношусь к этим программам не как чтец, а как рассказчик. Чтец – это что-то отстраненное. А как рассказчик ты можешь дать возможность зрителю не торопиться никуда, послушать. Потому что в нынешнее время люди очень мало слушают и задумываются. Очень много клипового восприятия и сознания.

Счастье

– Такие программы – это творческий толчок. Вот у нас в театре проходит лаборатория, и в ней я недавно сделал эскиз-заявку на режиссуру спектакля. Вроде получилось. И теперь я буду ставить спектакль.

– А какой?

– Да просто удивительный материал. Антон Павлович Чехов. «Чайка».

– И не страшно брать Чехова?

– А почему страшно? Вы вот фотографию его видели? Не страшный он совсем… А если серьезно, то это азартно и интересно. Волков бояться – в лес не ходить.

– Александр, есть режиссер, который делает вас счастливым?

– Счастливым меня делает моя семья.

– А мама и отец бывают на ваших спектаклях в Москве?

– Конечно, они знают весь репертуар. Их мнение очень важно для меня. И важно, когда они говорят такие вещи, которых ты даже не ожидаешь услышать. Вот после одного из последних спектаклей, который они посмотрели, отец сказал: «Ну, я не особый ценитель театра, но я скажу так: команда». И это очень важная похвала. Самая главная похвала для спектакля. Это значит, что спектакль состоялся. Что ты в нем на своем месте. А если говорят, что ты, мол, молодец, сразу понимаешь, что чего-то спектаклю и тебе не хватает.

Наталья Харитонова, газета «Площадь Свободы»
mail-ps@mail.ru

Источник