Следующая новость
Предыдущая новость

Золото Анастасии Скоковой

Золото Анастасии Скоковой

Золото Молодежных дельфийских игр во Владивостоке привезла домой студентка Тольяттинского музыкального колледжа имени Родиона Щедрина домристка Анастасия Скокова
Cегодня Настя готовится к выпускным экзаменам и совсем скоро будет поступать в Санкт-Петербургскую консерваторию. Вот в такую пограничную весну мы и встретились с ней в крошечном классе музыкального колледжа, чтобы расспросить о ее жизни в музыке.

Звонкий и красивый

— Настя, как случилось, что в вашей жизни когда-то появилась именно домра?

— Я пошла в обычную и в музыкальную школу одновременно, пошла в первый класс. Сначала мы с мамой думали о флейте. Нам хотелось, чтобы инструмент, с которым я буду учиться, был небольшим. Пошли в школу с папой. Ходили по кабинетам, смотрели во все глаза, читали названия. И вот из одного из кабинетов вышла мой сегодняшний педагог и спросила, не хочу ли я попробовать ее инструмент. Она меня послушала, потом сыграла нам на домре, и мне это очень понравилось. Так я и попала на домру.

— И самые первые впечатления от инструмента помнятся?

— Я сразу загорелась. Мне захотелось играть так же быстро и звонко, как Ольга Валентиновна. Я сразу решила, что вот вырасту большой и тоже буду, как она. Пришла к маме, восторженно рассказала, что домра — это такой звонкий, такой красивый инструмент, на котором я хочу и буду учиться играть.

— И семилетняя девочка тогда еще не представляла, сколько работы ляжет на ее плечи в новой роли домристки…

— Не представляла, конечно. Но с самого детства мы уже выступали на разных конкурсах. И я выезжала на том, что у меня сразу была очень сильная техническая база, которую заложила мой педагог. А занималась я тогда совсем не так плотно, как сейчас. Ольга Валентиновна вспоминает, что вначале ей было тяжеловато со мной. Но способности к инструменту у меня были, и все стало получаться легко.

Частичка меня

— Настя, есть много всяких поэтических образов, связанных, к примеру, со скрипкой. А вот о домре стихов или мало, или их вообще нет. Предлагаю восполнить. Воспоем домру как сможем? Что она для вас, в чем вы совпадаете с ней?

— Главное для меня, что мой инструмент — это частичка меня. Если у меня нет настроения, то и она не строит. Я чувствую домру. Я люблю ее звук. Я беру инструмент и знаю, как к нему надо прикоснуться.

— Разговариваете с нею?

— Да, конечно, разговариваю. Если вдруг ударишь, сразу обязательно скажешь: ой извини, пожалуйста.

— А инструменты в ваших руках за это время менялись?

— Менялись. В детстве у меня были под мой рост обычные школьные домры. Потом, в шестом классе, я купила уже полуконцертный инструмент. И до последнего я на нем играла, а года три назад у меня появился концертный. На прежнем уже невозможно было играть, потому что усилий прилагаешь много, а инструмент не дает столько звука, столько мощи, сколько могу дать я сама. Найти под себя инструмент очень сложно. Я получила свою домру на заказ.

— То есть наши русские Страдивари сейчас делают нашим музыкантам свои фирменные домры?

— Да. Сейчас очень много мастеров, нужно только суметь найти своего. В Подмосковье был такой мастер Шмыгин. Мы ему позвонили. Объяснили, чего хотим от инструмента: как его видим, для чего он мне нужен. Домру сделали. И я поехала за ней. Было страшно: а вдруг не подойдет…

— А чего хотелось Насте Скоковой? Чего вы ждали от новой домры?

— Ну, например, я не люблю длинных грифов. Люблю полукруглые, чтобы удобно лежали на руке. Звук зависит от дерева во многом, у моей домры сейчас черное и красное дерево.

— А о каком звуке вы просили мастера?

— Тогда нам хотелось, чтобы звук был не кричащий, а более матовый. Сейчас и этот инструмент уже немного сдал, и нужно думать о другой домре. Но он очень дорог мне, в нем очень много души, я его люблю. Хотя, к сожалению, время идет, и инструмент стареет.

— А сколько времени вы с домрой можете обойтись друг без друга?

— Если не позанимаешься день, то уже чего-то не хватает, уже хочется играть. Руки становятся какими-то вязкими. А после летнего отдыха вообще заново набиваешь мозоли, и возвращаться после таких каникул тяжело.

Победы

— В вашей жизни было уже столько конкурсов…

— Да, раньше выступали дуэтом. А сольно два года назад я, наверное, впервые выступила на конкурсе в Ростове. Там в жюри был очень знаменитый домрист Александр Цыганков. Перед Ростовом у меня был такой период, когда я давно не выходила на сцену. Ехать на тот конкурс поэтому было, конечно, страшно. Но я вышла и заняла первое место. Слезы полились и от волнения, и от радости. Александр Андреевич Цыганков был председателем жюри. Ему все в моей игре тогда очень понравилось. А после Ростова пошли такие масштабные конкурсы! За один месяц — три. Участвовала в Международном музыкальном конкурсе-фестивале имени Савелия Орлова в Самаре, заняла там первое место. Через две недели — Всероссийский открытый конкурс им. А. Б. Шалова в Питере, а потом — Дельфийские игры.

— С каким настроением ехали во Владивосток?

— Настрой, конечно, был боевой: ведь мы ехали командой от Самарской области. Я одна представляла Тольятти. Понимала, что буду соревноваться в группе, где будут играть музыканты с 19 до 24 лет. А это уже консерватория! И я понимала, что они приедут со сложными программами и почти невозможно будет их переиграть. Было страшновато. Меня очень поддерживала мой концертмейстер Светлана Вячеславовна Гимадеева. И вот конкурсные выступления позади, заседают члены жюри. Вдруг из оргкомитета звонят: «Анастасия Владимировна? Приходите на вручение медали». Я потом там расплакалась. Звоню моему педагогу Ольге Валентиновне в Тольятти, и она там тоже плачет. Это было впервые, когда домра взяла золото на таком высоком уровне.
Мне говорят: «Ты такая золотая», а я еще все равно не очень понимаю, что я — лучшая в России.

Воздух — ложками

— Владивосток понравился?

— Мосты шикарные. Как будто в небе парят. Легкие. А воздух! Выходишь, и там от океана просто божественный воздух! Мы его ложками пили. Но вот погулять по городу у нас получилось только однажды, и то по пути на акустическую репетицию. Очень красивые корабли в порту. Фотографировались у подводной лодки. Я была, наверное, первым человеком с домрой на борту подлодки.

— Настя, а чем вас домра в жизни обделила? На что у вас из-за не времени недостает?

— Ну… хобби у меня нет. Я на выходных просто радуюсь, когда есть возможность погулять по лесу. Я там подпитываюсь. Был такой момент у меня в жизни, когда я была как-то эмоционально опустошена и просто тупо играла. Так было целых несколько недель, и для меня это было так страшно, потому что я даже не знала, откуда эти эмоции возвращать, чем их подпитывать. Но потом все вернулось.

— А в жизни какую музыку любите слушать?

— Классику я не слушаю. Только разве если перед сном Моцарта или Глиера. А слушаю я попсу обыкновенную. И рок, и джаз могу послушать, но только если мне это произведение понравится. Я не фанатка какого-нибудь стилевого направления.

— А исполнять? Любимая музыка Анастасии Скоковой в концертах и на конкурсах?

— Любимая музыка, конечно, народная. Люблю мощные, яркие, техничные произведения. С удовольствием играю цыганские и испанские. И когда я их исполняю, у меня все хорошо получается. У меня не лирический темперамент. Кому-то надо объяснить, как это сыграть, а я чувствую. Для меня это легко. Для меня сложнее сыграть что-то спокойное, медленное.

— Ваш педагог с вами с самого детства. Это ваша удача в жизни?

— Да, Ольга Валентиновна Белова для меня — вторая мама. Мы уже с ней двенадцать лет вместе. Я и в школе, и в колледже везде с ней. И я не захотела после школы ни к кому переходить. Мы не отрабатываем время занятий по расписанию и расходимся, нет. Я делюсь с ней всем. Мы рассказываем друг другу про свои проблемы и переживания. Она все обо мне знает. Знает, что я люблю, а что не люблю. Мы с ней вместе даже и в филармонии в оркестре работаем.

— В Русском оркестре?

— Да, 24 часа в сутки вместе. Это мой близкий, родной человек. Ольга Валентиновна со мной очень много работает. Она очень ответственная и очень любит меня. Не знаю, как я буду без нее, ведь сейчас буду поступать в Питерскую консерваторию. В июне в колледже у нас государственные экзамены. В конце июня у меня выпускной. Впереди Питер.

— Настя, вы уже представляете, как сегодня молодому музыканту на Руси живется? Как вы видите свое будущее?

— Музыкант — очень сложная профессия. И чтобы пробиться в ней, чтобы получать приличные деньги, нужно очень большое везение. Я хочу работать в оркестре, в ансамбле или в дуэте. Мне очень это нравится. Я очень хочу не просто сольно выступать, но быть в коллективе. Потому что это совсем другие ощущения, другой уровень. Другой навык чтения с листа. Конечно, пробиться будет очень сложно. У нас много молодых исполнителей, которые работают на высоком уровне. Но выходить в профессию надо. И надо, чтобы тебя заметили. Хочется и в консерватории тоже попасть к такому педагогу, который в тебя поверит и будет тебя продвигать. И хочется попасть в очень крутой оркестр.

— Оркестровый опыт у вас уже случился…

— Да, наш Русский оркестр Тольяттинской филармонии под управлением Василия Кормишина — это одна большая семья. Переживаем друг за друга. В дни рождения собираемся вместе. И конечно, расставаться будет непросто. Расставаться с моим педагогом, с концертмейстером, с друзьями, с оркестрантами, с семьей, с Тольятти… Очень трудно!

— Но Питер — такой город, который вас заберет всю, и целиком.

— Я тоже так думаю.

— Тогда удачи вам с университетской пропиской в городе на Неве!

Наша справка

Золото Молодежных дельфийских игр во Владивостоке домристки Анастасии Скоковой разделили с ней концертмейстер Светлана Гимадеева и педагог по специальности Ольга Белова.

«Площадь Свободы», №19 (6243) от 31 мая 2018 г.

Источник

Последние новости